Раз уже затронул в предыдущей статье тему того, с чего началась Вторая мировая война, то стоит уже рассказать и о том, чем она закончилась. Вернее, даже не так. Чем она закончилась в итоге для тех самых, бравых немецких солдат, которые спустя годы вернулись домой из плена. Они уходили из дома много лет назад великими завоевателями и покорителями мира, а вернулись никому не нужными оборванцами. Что рассказывали бывшие пленные о том, как их встречала Родина?
«Домой я вернулся в 1950 году, спустя 10 лет после того, как ушел на войну. Я сошел с поезда на Гамбургском вокзале в Берлине, где меня встречали родственники. Мать была счастлива, что я вернулся домой и много плакала. Но плакала не только из-за того, что я вернулся живым и невредимым, а еще и потому, что война сделала нас совершенно разными людьми. Если 10 лет назад все считали немецкого солдата эталоном, то сейчас, пока мы ехали в трамвае, все смотрели на меня с презрением, обзывая самыми грязными словами и недоумевали почему меня вообще впустили внутрь.
Дома я встретил брата, который воевал под Ленинградом и был тяжело ранен, в него попала граната. Ему удалось выжить и его отправили домой. Мой брат Уильям, как и я первые месяцы, постоянно просыпался по ночам с криком».
На самом деле, очень интересный круговорот нестыковок в природе получается. Вернувшихся из плена фашистов обзывали грязными словами те, кто пять-десять лет назад восхвалял Гитлера и пел дифирамбы этому самому немецкому солдату. Теперь, когда война оказалась полностью проигранной, приоритеты резко сменились.
«Я пробыл в русском плену всего три года. Меня не держали в застенках НКВД, как нам ранее рассказывала пропаганда, и не морили голодом, как делали это мы в наших концлагерях. Единственным негативным моментом было то, что русские солдаты, охранявшие немецких военнопленных, довольно часто любили над нами подшутить. Порой это было неприятно. А было это все примерно таким образом. Нас вечером выгоняли из казарм, строили на плацу и объявляли, что мы все едем домой. Мы не скрывали радости! Нас выстраивали в длинную очередь, в ожидании грузовиков для отправки на вокзал. Мы стояли в этой очереди несколько часов, а затем нас загоняли обратно в казармы, сказав о том, что это была шутка, никаких грузовиков не будет.
Но это было не самое страшное в сравнении с тем, что мы ощущали на себе, когда возвращались домой из Советского плена. Мы возвращались уже в совершенно чужой для нас мир. Вокруг была либо разруха, которую причинила война, либо стройки. Строили совершенно новую страну, которой нужны были строители и рабочие руки, но никак не военные. Если до начала Восточного похода солдаты и офицеры были самыми уважаемыми людьми в обществе, то теперь мы оказались совершенно никому не нужны. Мы не могли никуда устроиться на работу, потому что специальности никакой у нас не было. Мы не могли пойти учиться, потому что нас никуда не принимали. Местные власти вели себя по отношению к нам очень грубо, читая нотации о том, что военные уже морально устарели. Многие смотрели на нас с большим отвращением, будто это грязь, которую необходимо очистить».
«В Советском плену мы работали по восемь часов, не более. Спали в бараках размером 10 на 24 метра. На одно место для сна было по три человека, поэтому мы спали по сменам. За работу нам давали еду и сигареты, иногда даже платили небольшие деньги. Если ты работал на фабрике, то там можно было еще что-то стащить, а затем обменять у русских на одежду или еду. Старшим офицерам разрешено было не работать, но они, как правило, данной привилегией не пользовались из чувства солидарности.
На обед у нас всегда был суп с мясом или американскими консервами. Русские не любили американские консервы, которые им поставляли ранее союзники, поэтому иногда суп варили с ними. Также в обязательном порядке нам давали хлеб, чай или кофе. Советские военнопленные в немецком плену находились в куда более худших условиях. Я так говорю, потому что сам это наблюдал, и не раз. По вечерам нам разрешали слушать радио, правда только Советское».
«Когда мы вернулись домой, то считались в своей собственной стране людьми второго сорта. Некоторых выселяли за территорию города из-за чего многие сразу эмигрировали в другие страны. Только в плену мы поняли то, как нас жестоко обманывало руководство Германии. Нам утверждали, что это русские напали на Германию, а мы идем лишь защищаться. Но уже позже мы узнали, что это совсем не так. Нам говорили о том, что русские — это монголоиды, варвары из степей с раскосыми глазами, не умеющие считать и писать. В итоге, в нашем лагере мы не увидели ни одного такого русского солдата. Все были статные, высокие и совсем не глупые.
Мы понимали, что потратили лучшие годы своей жизни на то, что просто проиграли войну. Причем мы ее не просто проиграли, мы еще и принесли человечеству боль и разруху. Это было самое большое разочарование в жизни, которое испытали многие, вернувшиеся из плена. И именно в русском плену многие из нас узнали о том, как относились к Советским военнопленным и прочим узникам в немецких лагерях. Ранее мы слышали об этом, но мало кто верил в такое без фото и видео подтверждения. А в Советском плену нам показывали целые документальные фильмы о концлагерях. И мы испытывали чувство вины за свой народ и то, что он смог придумать для максимального истребления человечества».