Ее нельзя было назвать красавицей. Обычная миловидная, слегка полноватая женщина. Да и голос у нее был любительский, без серьезной школы.
Но ее пение и особая драматическая манера действовали завораживающе. Каждая спетая Клавдией Шульженко песня была трехминутным музыкальным спектаклем театра одного актера. В результате соперничать с ней не мог никто. Ее исполнение становилось эталонным. А сами песни бессмертными шедеврами.
В первые дни войны Клавдия Шульженко и ее музыканты вступили добровольцами в Красную Армию. Им выдали военную форму, и они отправились на фронт с выступлениями.
Но на одном из первых же концертов к Шульженко обратился командир части: “Мы понимаем, что вы фронтовой ансамбль. Но нельзя ли сделать так, чтобы Клавдия Ивановна выступала в платье, как ее привыкли видеть до войны?”
После этого на всех своих фронтовых концертах Клавдия Шульженко выступала исключительно в концертном наряде. Она понимала, как важно бойцам пусть на час вернуться в мирное время. Платье смотрелось на ней естественнее, чем гимнастерка.
Шульженко была настоящей дивой. Именно этой артистке, от которой пахло духами, а не порохом, суждено было стать Символом победы и героизма советских воинов.
Клавдия Шульженко в 1930 году
В 78 лет Клавдия Шульженко еще выходила на сцену и пела. Но затем все чаще и чаще стала забывать слова в песнях. В 1982 году в Одессе Клавдия Ивановна забыла слова из песни “Синий платочек”.
Забыть слова в редкой и малоисполняемой песне — это одно. Но “Синий платочек” — песня, которую она пела тысячи раз. Шульженко понимала, что со сценой придется проститься.
Завершать концертную деятельность было страшно и мучительно. Это была та жизнь, которой Клавдия Ивановна посвятила более полувека.
Будущая звезда эстрады родилась в Харькове в 1906 году. Ее отец работал бухгалтером на железной дороге, а в свободное время играл на духовых инструментах в любительском оркестре.
Маленькую Клаву пленял театр. Во дворе с ребятней она ставила детские театры, смотреть которые приходили и взрослые. Харьковский Театр драмы был местом, куда подросшую Клаву тянуло, как магнитом.
Клава с отцом Иваном Ивановичем. 1915 год
И весной 1923 года, когда ей только исполнилось 17 лет, она решилась. Клавдия отправилась к художественному руководителю театра Николаю Синельникову “поступать в актрисы”.
-Что вам угодно?
-Я хотела бы вступить в труппу вашего театра, — робея ответила Клава.
-А что вы умеете?
-Все. Петь, танцевать, декламировать.
-Пожалуйста, спойте. Наш концертмейстер поможет вам. -Дуня! Будьте добры, — обернулся худрук к роялю, за которым сидел, как показалось Клаве, немолодой мужчина.
Клавдия решила спеть популярный тогда у молодежи романс о том, как девушка дарит возлюбленному шелковый шнурок, но после изменяет ему. И ее возлюбленный вешается на этом самом шнурке. Эта сентиментальная галиматья казалась тогда Шульженко глубоко трагичным произведением.
Когда она закончила петь, худрук театра посмотрел на нее серьезно и, не выдав иронии, серьезно сказал: -Приходите завтра на репетицию.
Окрыленная успехом, уходя из театра Клавдия спросила человека, который играл для нее на рояле: -А что это за имя такое? Дуня.
-Дуней меня зовут друзья. Это от фамилии Дунаевский.
В тот момент композитору было 22 года.
Дебютом Шульженко в театре стала роль в “Идиоте”. В четвертом акте Шульженко изображала труп Настасьи Филипповны. Нужно было лежать на кровати. И чтобы рука свисала.
Отношение даже к такой роли у нее было очень глубокое. По ее словам, она всю ночь репетировала, как ее рука будет свисать и так, и сяк.
Уже в следующем спектакле Шульженко нужно было спеть песню. Она играла ресторанную певицу.
Довольно скоро в городе заговорили о молодой талантливой исполнительнице. Шульженко стала давать сольные концерты и даже ездить на гастроли.
Однажды в поезде она познакомилась с популярным куплетистом Владимиром Коралли. К тому времени у Клавдии был жених.
Но Коралли так увлекся девушкой, что взяв револьвер, как вспоминают родные певицы, стал бегать за женихом и угрожать расправой. Отбить жениха это было полдела. Коралли предстояло убедить маму дать согласие на его брак с Шульженко. А это было куда труднее.
Мать хотела для сына правильную еврейскую жену. Но Владимир пошел наперекор желанию матери. Они поженились и вскоре в семье родился сын Игорь.
Клавдия Шульженко и Владимир Коралли во время свадебного путешествия. Ялта. 1929 год
Клавдия, Владимир и их сын Игорь. 1935 год
Владимир был так восхищен талантом своей жены, что вскоре стал лично вести ее дела и выступать вместе с ней. В какой-то момент Коралли лично сказал: —Здесь в Харькове нам делать нечего. Надо покорять культурную столицу — Ленинград.
И они переехали. Перебравшись в Ленинград довольно быстро, Шульженко стала пользоваться успехом у избалованной популярными артистами ленинградской публики. Причиной был ее шлягер “Кирпичики”, который она начала петь еще в Харькове. Это песня по сути и стала первым в России поп-шлягером.
Зрители полюбили не только хит, но и саму Шульженко. Казалось, в нежных и грустных романсах о любви она раскрывала им свои собственные тайны. После революции в залы пришла другая публика. Пришли простые люди, которым нужны были простые и понятные песни.
В 1938 году композитор Илья Жак сочинил для Клавдии песню “Андрюша”. Пластинки с голосом Шульженко стали расходиться по стране миллионными тиражами. У нее появился собственный джаз-оркестр, которым она руководила вместе со своим мужем.
Клавдия Шульженко и Владимир Коралли в 1929 году
С композитором Ильей Жаком у Шульженко был настоящий творческий союз. Они часами вдвоем могли репетировать, придумывать новые песни, отчего ревнивый муж Клавдии Владимир Коралли не находил себе места.
Однажды они были в гостях у поэта Лебедева-Кумача. Тот весь вечер любовался руками певицы. Потом схватил салфетку и принялся лихорадочно записывать стихи. Илья Жак, заглянув поэту через плечо, сел за рояль и мгновенно сочинил первые аккорды песни “Руки”.
Через пару недель Шульженко уже исполняла ее на сцене. За роялем сидел Жак. В конце он вставал из-за инструмента и долго целовал певице руки.
Через несколько дней Коралли назначил композитору встречу. -Вы напрасно думаете, — начал Жак. -Между нами ничего…
Коралли не дал ему договорить: — Мне плевать чего или ничего. Ты висишь на волоске. Тебя могут арестовать в любую минуту. Я не хочу, чтобы ты утащил за собой Клавдию.
Это был, конечно, блеф, но Жак поверил. Да и как было не поверить, когда по стране каждую ночь разъезжали черные воронки. Больше Жак и Шульженко не встречались. На прощание композитор написал для нее последнюю песню “Ты помнишь наши встречи”. Певица всегда исполняла ее особенно трогательно.
Когда сын Клавдии Шульженко был маленький и мама ездила по гастролям, мальчик гостил у дедушки в Харькове.
Так было и летом 1941 года. Когда она узнала, что к Харькову подходят фашисты, то не находила себе места. Прежде чем Шульженко успела добраться до Харькова, положение на фронте сильно ухудшилось. Немецкие войска подошли вплотную к городу. Авиация фашистов бомбила его днем и ночью.
Поезд, на котором приехала певица, остановили на окраине Харькова и, не позволив пассажирам покинуть вагоны, отправили обратно в тыл.
Клавдия рыдала всю дорогу, представляя, какие ужасы ожидают сына в оккупации. И тут случилось настоящее чудо. Внезапно в вагоне Клавдия увидела своего мальчика. Тот сидел на руках у Аркадия Райкина и громко смеялся.
Оказалось, этим поездом в Ленинград возвращался театр миниатюр. Родственники певицы, узнав об этом, передали артистам ее сына, чтобы его вернули домой.
Клавдия, Владимир и их сын Игорь. Годы войны
А в сентябре началась блокада, которая на многие прежние ценности заставила посмотреть иначе. Пластинки очень хорошо горели, и ими люди в блокадном Ленинграде топили печки.
Немцы тоже оценили эти пластинки. Правда, использовали они их для пропаганды. На прифронтовой зоне они ставили ее песни, чтобы показать, что Шульженко, якобы, перешла на их сторону.
Хотя всю блокаду Шульженко прожила в Ленинграде. Ей удалось привезти в Ленинград и отца. Он умер от голода, и Клавдия Ивановна похоронила его в гробу из школьных парт.
Ленинградский фронт. 1942 год
Музыканты под руководством Шульженко давали по 4-5 концертов в день. Не высыпаясь, не доедая, не зная о судьбе своих близких.
Однажды, после выступления в горнострелковой бригаде к Шульженко подошел молодой человек и представился: -Лейтенант Михаил Максимов. Робея, он протянул ей листочек с написанными стихами. -Мелодию я взял известную: “Синий платочек”, а слова написал новые.
Шульженко, конечно же, слышала эту мелодию и ей предлагали ее исполнить. Но ей не нравились слова и она категорически отказалась. Раньше она сказала, что мелодия славная, но текст. — Я не могу петь такую ерунду.
В новом же тексте лейтенанту Максимову удалось выразить то, что волновало в 1942 году каждого.
«Синий платочек” стал в этой песне символом верности солдату, сражающемуся за тех, с кем его разлучила война.
Эта песня стала для Клавдии Шульженко пропуском в вечность.
12 июля 1942 года на сцене Ленинградского Дома Красной Армии певице была вручена медаль “За оборону Ленинграда”. 9 мая 1945 года Клавдия Ивановна была награждена высшей советской воинской наградой Орденом Красной Звезды.
После войны Клавдия Ивановна переехала в Москву. Но тут ее концертная деятельность едва не закончилась из-за запрета на исполнение джаза, танго, фокстрота. И даже “Синий платочек” попал в черный список. Ведь это был “Вальс Бостон”.
Шульженко было предложено вместо буржуазного искусства пропагандировать народные песни. Этот репертуар совершенно не подходил к ее вокальным данным. Запрет на исполнение запретных шлягеров был снят только после смерти Сталина.
В марте 1954 года Клавдия Шульженко снялась в фильме Веры Строевой “Веселые звезды”. Для этого фильма его другом, композитором Исааком Дунаевским было написано несколько новых песен.
В то время отношения с мужем складывались непросто. Владимир Коралли буквально изводил жену ревностью.
-В свое время в Москве ходила эпиграмма. Звучала она так: «Шульженко боги покарали. У всех мужья, у ней Коралли».
Это характеризует моего дедушку. Он был непростым человеком. Как женщина, бабушка с ним очень сильно намучилась.
Наталья Кемпер-Шульженко. Внучка.
В 1955 году после четверти века совместной жизни их брак распался. Они разменяли свою жилплощадь. Коралли переехал в соседний дом и до конца ее дней продолжал навещать свою бывшую жену.
На момент развода Шульженко было 50 лет. Она и не думала о том, чтобы обрести личное счастье.
Много лет еще с самого начала войны певица получала открытки, подписанные инициалами Г.Е. Однако не догадывалась, кто был их отправителем.
Однажды в санатории в Подмосковье ей представили телеоператора Георгия Епифанова. Он признался, что он и есть тот самый Г.Е. Поклонником творчества Клавдии Шульженко он считал себя с 1940 года, когда юным студентом киноинститута впервые побывал на концерте певицы. Но о личном знакомстве не мог и мечтать. Клавдия Ивановна была недосягаема.
Во время войны Епифанов стал фронтовым оператором. Потом объездил с камерой всю страну. Из всех уголков, даже самых далеких, он присылал своему кумиру поздравительные открытки. После такого признания Шульженко просто не могла не влюбиться в него.
Шульженко и Епифанов познакомились в июле 1956 года. «Ты мой Христос! Снял меня с креста, истерзанную, распятую, и вдохнул в меня жизнь. 21 июля 1956 года великий день для меня, день моего второго рождения для любви. Сколько мне осталось — все твое». Из письма Клавдии Шульженко к Епифанову
Георгий был моложе ее на 12 лет, но рядом с ним она чувствовала себя молодой и счастливой девушкой.
Однако вскоре выяснилось, что Шульженко заразилась “вирусом Коралли”.
Теперь уже она ревновала своего молодого мужа. В какой-то момент они оба осознали, что отношения исчерпали себя.
Клавдия Шульженко и Георгий Епифанов. «Ты истинный Георгий Победоносец, если я все-таки пишу. Ты вошел в мою жизнь, когда она потеряла для меня смысл и интерес…»
О Шульженко ходило много сплетен и легенд. О ее непростом характере, о том, что она живет на широкую ногу. На самом деле певица жила скромно. Балуя себя лишь хорошей косметикой и едой.
В апреле 1976 года в Колонном зале Дома Союзов состоялся юбилейный концерт певицы. Ей исполнилось 70 лет. 50 из которых она провела на сцене.
Несколько месяцев репетиций, три платья, сшитых Вячеславом Зайцевым и куча потраченных нервов. Концерт прошел на одном дыхании. Зрители понимали, что присутствуют при историческом событии.
Она спела все свои главные песни и, конечно, в финале “Синий платочек”.
Днем 4 июня 1984 года помощница позвала Клавдию Ивановну обедать. Едва доев суп, певица встала из-за стола и, потеряв сознание, упала в обморок. “Скорая” увезла ее в больницу. За две недели Клавдия Ивановна пришла в себя лишь пару раз на несколько минут.
Едва открыв глаза, она шептала: -К роялю. К роялю.
17 июня 1984 года ее не стало.
На протяжении всей войны солдаты писали Клавдии Шульженко письма. Благодарили за концерты, за “синий платочек”.
Одно из писем от летчика особенно тронуло певицу. “Мой самолет подбили над вражеской территорией. Ранило меня в обе ноги. Думаю все, не дотяну до линии фронта. Но радио “Маяк” передавал ваши песни. Я слушал и летел на ваш голос. И посадил машину у своих”.
Этот летчик был не одинок. На голос Клавдии Шульженко летели в самолетах, шли в пехоте, ползли по-пластунски и прорывались в танках миллионы советских воинов.
Потому что этот голос был символом самого дорогого для каждого, кто сражался, не щадя своей жизни. А что может быть большей наградой для артиста.