Ее зовут Рина, а Зелёная — не псевдоним, а настоящая фамилия по отцу. Имя тоже настоящее. Просто она его укоротила, потому что «Екатерина» не помещалась на ее первой афише.
И еще. Екатерин много, а Рина одна. Так и осталась Риной.
Девочка родилась в Ташкенте в 1901 году.
“В те времена никто никуда не переезжал. Где люди рождались, там и умирали. И вдруг, удивительное, невероятное дело — отца переводят в Москву. Ездили тогда в поездах долго. Интересно, какие в Москве арыки? Какие верблюды?”- думала я.
Семья была большая. Четверо детей. Так и хочется написать, что дружная, но нет. Абсолютно не дружная.
“В нашей семье никто ни с кем не дружил. Были как бы составные части, которые сложены вместе и назывались семья. Мама и отец — совсем не подходящие друг другу люди”.
Во время Гражданской войны семья раскололась. Мать с детьми осталась в Москве, отец уехал в командировку в Одессу. В Москве холод, голод. Мама решила ехать к папе, хотя даже адреса не знала. Просто в Одессу. Доехали до Харькова. Дальше поезда не ходили. Стояли морозы. Денег не было. Теплой одежды не было. Еды тоже не было.
Зато был тиф. Все собрались умирать тут же, на вокзале.
В последний момент полузамерзшая Катя увидела проходивших военных и среди них… ну надо же! Оказался их московский знакомый.
“И вдруг. Чудо. Как в кино. Нас подбирают, ведут по бесконечным обледенелым путям харьковского вокзала.И почему-то мы спасены”.
На этом чудеса временно закончились. Когда они приехали в Одессу, Катя все-таки заболела тифом. Но отца нашли, а заодно и его новую военно-полевую жену.
Ее отец был белый офицер. Предположительно генерал. Такая деталь биографии могла стоить Рине не то что карьеры. Жизни. Но вот он, счастливый случай. Тогда, в Одессе отец готов был немедленно вернуться в семью. Но мама не захотела.
“Они сами по себе. Мы сами по себе. Все отлично устроилось”.
Но как-то никто не подумал, на что они будут жить. Выбора не было. Катя стала главой семьи. В двух шагах от знаменитой одесской оперы в подвальчике как раз открылся новый театр. Там требовались артисты и платили кое-какую зарплату. А Катя еще в Москве окончила актерскую школу.
Кто знает, возможно судьба именно из-за этого привела ее в Одессу. Болела тифом, умирала на вокзале, чтобы потом в Одессе стать профессиональной актрисой.
В театре Крот актеры сами сочиняли, пели куплеты, танцевали, придумывали костюмы, декорации. Руководил Кротом Виктор Гинзбург.
Именно он станет автором оперетт “Свадьба в Малиновке”, “Девичий переполох”, “Вольный ветер”, создателем Театра сатиры и Театра миниатюр, в которых Рина будет играть. Более того, они станут друзьями на всю жизнь.
Из Одессы Рина решила вернуться в Москву. Сняла комнату, перевезла мать с сестрой, а потом и любимого режиссера Гинзбурга с женой. Так и жили впятером на шести квадратных метрах. Кровать и сундук — жить можно.
Рина Васильевна помогала матери, сестре Зине, племянникам, друзьям, рано превратившись в женщину “с прицепом”, который постепенно превращался в товарняк. И все это без напрягов, без выставления счетов, без жалоб. Тогда это установилось раз и навсегда.
У жены Гинзбурга был брат Владимир Блюменфельд, который влюбился в Рину без памяти. А Рина в тот момент была влюблена исключительно в театр. Она вообще не собиралась замуж.
В итоге несчастный парень решил покончить с собой. Любви Рины это ему не прибавило, но с ней поговорил папа и убедил не брать грех на душу. В итоге молодые поженились. Со временем страсти улеглись и пара мирно развелась.
А в Москве бурлили 20-е. Время НЭПа. Один за другим открывались кооперативы, частные рестораны, театры и кабаре, где собиралась богемная публика. Однажды Рина увидела яркую, нарядную и нелепую вывеску с символическим для нее названием “НЕРЫДАЙ”.
Это было название нового театра, в который она устроилась. Она все делала с блеском: играла, пела, танцевала, смешила публику, дерзила ей и сводила с ума.
В “НЕРЫДАЙ” постоянными гостями были звездные Есенин, Маяковский, Зощенко, которые специально приезжали к ее номеру.
Рина даже стала законодательницей мод. Дамы стриглись “под Рину Зелёную”.
Когда кино только-только начиналось, Рине выпала неслыханная удача. Она попала в первый советский звуковой фильм “Путевка в жизнь”.
В 1939 году Рина Зеленая с подругой Агнией Барто написали сценарий фильма “Подкидыш”. Уже во время съемок режиссер понял, что не хватает одного комедийного персонажа. Рина его тут же быстренько придумала, заодно и сыграла.
Но с блеском сыгранный эпизод не открыли перед Риной новые двери в кино. В кино нужна была романтичная героиня, а Рина была смешная. Точное определение ее внешности на тот момент дала поэт Вера Инбер: “Она была похожа на мальчика, который похож на девочку”.
Сценариев она больше не писала, а до войны снялась только в одном фильме “Светлый путь”.
В середине 30-х в жизни Рины случилась большая любовь. Избранником был советский журналист Михаил Кольцов — друг Хемингуэя и герой его романа “По ком звонит колокол”.
Кольцов служил в разведке. Во время войны в Испании служил не только репортером, но и был официальным представителем Сталина при республиканском правительстве.
Ко времени знакомства с Риной у Кольцова была официальная жена — советская журналистка Елизавета Ратманова и неофициальная Мария Остен, пламенная немецкая коммунистка. Семью и брак Кольцов понимал исключительно в духе революционной морали. “Рожденные революцией новые люди должны устраивать совместную жизнь без посредничества церкви и государства. Без фальшивого лицемерия”.
Какое-то время Рина была очень счастлива с Кольцовым, но, оценив ситуацию, она разорвала эту связь.
НЭП в СССР прикрыли, постепенно исчезли и кабаре ее юности. Играть в пьесах про урожай было не для нее.
Она выбрала эстраду, но конкуренция здесь была жестокой. Только своя ниша нашлась и для нее. Однажды в сборном концерте образовалось пустое место, которое решили заполнить Зелёной.
Она прочитала Мойдодыра детским голосом. Успех был неожиданный и бурный. Публика требовала еще. Вот так Рина Зелёная придумала новое направление в эстраде. Она читала детские рассказы на радио, записывала пластинки, ездила с концертами по всей стране, за границу и даже на Северный полюс.
Оказывается, это было так нужно людям, особенно во время войны. Вместе с 4-м Украинским фронтом артистка сыграла 83 концерта, заслужила Орден Красной Звезды.
В один счастливый день в Доме отдыха в Абхазии общий знакомый представил Рине друга из Ленинграда архитектора Котэ Топуридзе.
“Я не знала, что после этого я 40 лет буду женой этого Котэ Топуридзе, буду жить с ним всегда рядом и от этого буду самым счастливым человеком на свете”.
Константин Тихонович Топуридзе был сыном грузина и француженки, выпускником Академии художеств, человеком настолько образованным, что Рина говорила: “Мне энциклопедии не нужны. У меня есть Котэ”.
В будущем Топуридзе станет главным архитектором всего исторического центра Москвы. Знаменитые фонтаны ВДНХ — его работа.
Рина называла своего Котэ “мой ангел”.
Хотя характер у “ангела” был не простой. Например, он требовал, чтобы жена каждый день присылала ему письмо со всех гастролей с полным отчетом где была и что делала.
И она писала при всей своей нелюбви к этому занятию. Как-то подсчитала, что сам он за сорок лет написал ей всего 6 писем.
В 1946 году Григорий Александров начал съемки новой комедии. Рина воззвала к его совести. Он еще до войны обещал ей хорошую роль, но женских ролей уже не осталось.
Была одна мужская: гример на студии. Рина тут же ухватилась и из ничего сотворила чудо.
“Весну” отправили на Венецианский фестиваль и фильм получил призы за лучший сценарий и за лучшую женскую роль.
Рине, разумеется, ничего не досталось, как и Фаине Раневской.
«Такие губы, милочка, сейчас не носят!» — гримерша в фильме «Весна», 1947 г.
Раневская и Зелёная — явления неповторимые и оригинальные. Но чем-то они похожи: эксцентричностью, абсолютной актерской свободой, нестандартностью внешности. Делить им было нечего. Обе делали свои карьеры сами, без помощи мужчин.
Никто не ставил для них спектакли, как Завадский для Марецкой, не снимал фильмов, как Александров для Орловой.
“Все говорили: Рина, Рина. А снимали других актрис”.
“Я и Фаина — мы острая приправа к большому блюду. Вы же не можете съесть тарелку горчицы”.
После войны Рину Зелёную знала и любила вся страна. Потому что вся страна слушала радио.
В 60-х сил, чтобы стоять на сцене и держать зал оставалось все меньше. Кино стали снимать больше. Нашлись роли и для Рины.
Можно сказать, что ее снимали Гайдай, Хейфиц, Рязанов, Лиознова, Басов, Натансон, Ролан Быков. Но что это были за роли…
Вот как о них шутила сама Рина: “Мои роли такие короткие, что если в кино один другому говорит: -Смотри, Рина Зелёная.
-Где?
А меня уже нет”.
Ее карьеру в кино немного продвинула старость. Смешная старушка всегда для чего-нибудь сгодится.
Сама Рина очень любила мультипликацию. Вот где ее роли всегда были главными.
Но и в кино к 80-ти годам Рина достигла своей карьеры. Она стала миссис Хадсон в «Приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона”.
Однажды ночью Рина проснулась оттого, что муж корчился от боли и мертвой хваткой вцепился в ее руку. Это был инфаркт. После второго инфаркта его не стало. Они были как одно целое, но когда одна половина целого умерла, это было ужасно.
Про ее последние годы рассказали много неправды. Якобы она была брошенной старухой в доме престарелых. Рина никогда не была ни брошенной, ни одинокой.
Она жила с племянницей Тамарой и ее семьей. В последние годы часто уезжала из центра Москвы, где ей было тяжело дышать, в Матвеевское, в Дом ветеранов кино.
Ей было почти 90. И у этого возраста свои законы. Она теряла зрение, смотрела телевизор в бинокль. Сломала шейку бедра. После операции ее учили ходить заново. И она стала ходить.
Она и в старости жила так, как хотела. А хотела, чтобы лучше было всем, кого она любила.