— Знаешь эту красивую девочку, Жанну Болотову? — спросил Двигубский. — Спорим на бутылку виски? Она тебе откажет, если ты её пригласишь в нашу компанию к себе домой, не приедет.
— Ха, спорим! — азартно ответил Андрей.
Русский француз в редком замшевом пиджаке
Андрей Кончаловский сразу же подружился с Колей Двигубским, встретив его во ВГИКе. Заочно он знал его, разузнав все подробности Колиной жизни. Впервые Кончаловский увидел молодого человека в зрительном зале Большого театра, куда Андрей пришёл со своей первой женой, балериной Ириной Кандат. Коля произвёл на него неизгладимое впечатление. Стройный, высокий, с удлинённой стрижкой, а, главное — одет с иголочки и явно не в одежду фабрики «Большевичка».
— Он был в охренительном замшевом пиджаке, рыже-коричневом, лёгком, каких во всей Москве, наверное, было не более трёх (у Богословского, Пырьева и знаменитого московского иностранца Люсьена Но). Это был явно не наш человек — весь заграничный, — писал в мемуарах Кончаловский. — «Кто это?» — спросил я. — «Это француз Коля. Русский, родившийся в Париже. Коля Двигубский. Двоюродный брат Марины Влади. Приехал в Москву жить».
Также Андрею рассказали, что Колины родители, эмигрировавшие во Францию в 20-е годы, приняли решение вернуться на Родину. Позже Кончаловский познакомился с ним во ВГИКе, куда Николай поступил учиться на художника-постановщика. Андрей тут же ввёл его в свою компанию.
Эрудированный Двигубский открыл молодым людям целый мир французской живописи и литературы того времени. С ним было интересно! Молодые интеллектуалы пили фирменную «кончаловку» и до утра обсуждали французскую и русскую культуру.
А ещё Коля для Андрея был Богом, спустившимся с небес. Кончаловский бредил Парижем, пересматривая французские фильмы. На экране улыбались необыкновенно изящные женщины в элегантных нарядах, а город был залит солнцем. Ах, Париж…
— Для меня это был город мечты, Эйфелевой башни, пахнущий «Шанелью» и дорогими сигарами…— вспоминал Андрей. — Этот же запах принес с собой Коля. Запах дорогого одеколона, хороших сигарет, иногда трубки. Всегда модно одет. Элегантные ботинки на тонкой подмётке даже в жуткий русский мороз. Он был европеец. Этим меня и подкупал…
Кончаловский не понимал, как можно было покинуть сказочную страну, благоухающую «Шанелью», и жалел Колю, считая его несчастной жертвой обстоятельств. Однажды он отправит Двигубского обратно.
«Танцевала с ним, а роман случился со мной»
Когда Андрей учился на втором курсе, на первый пришла Жанна Болотова. В свои 18 лет она уже была известна, снявшись в фильме «Дом, в котором я живу».
— Маленькая, кукольная, с огромными глазами и фарфоровым личиком — одним словом, Мальвина из книжки про Буратино. И в то же время серьёзная, неприступная, очень взрослая для своих восемнадцати. Хорошая актриса, хотя несколько прохладноватая, — снисходительно писал о ней Кончаловский. — У неё всегда был хороший вкус. По своему актёрскому стилю она чем-то напоминает мне француженку Изабель Юппер.
Двигубский был очарован хрупкой красотой юной актрисы и подзадорил своего друга пригласить девушку на вечеринку.
— Знаешь эту красивую девочку, Жанну Болотову? — спросил Двигубский. — Спорим на бутылку виски? Она тебе откажет, если ты её пригласишь в нашу компанию, не приедет.
— Ха, спорим! — азартно ответил Андрей.
Жанна пришла, и Коля весь вечер танцевал с Жанной рок-н-ролл. Но Андрей не собирался уступать «куколку» другу и, видимо, приложил все усилия, чтобы заинтересовать Болотову, довольно посмеиваясь потом: «танцевала с ним, а роман случился со мной». Бутылку, проспоренную Колей, Андрей получил, но она оказалась крохотным пузырьком из тех, что дают пассажирам в самолёте.
— Мы встречались у Влада, жившего в коммуналке, «Вороньей слободке», — вспоминал Кончаловский. — Он давал мне свой ключ, я открывал им дверь, обитую драным дерматином, из-под которого торчала вата. Роман был поверхностный, с перерывами.
Их встречи проходили тайно, и Коля даже не знал, что у его друга и Жанны любовные отношения. Спустя год Болотова пригласила Андрея на прогулку в парк Горького.
— Ты на мне женишься? — вдруг спросила она.
— Нет, — ответил Кончаловский.
— Тогда приходи в воскресенье на свадьбу.
— С кем?
— С Колей.
Брак Болотовой и Двигубского не продлился и года, а в итоге она сделала правильный выбор, соединив свою судьбу с Николаем Губенко и прожив с ним в любви и согласии до его ухода из жизни.
«У меня было одно желание — ощутить рядом прерывистое женское дыхание»
Во время съёмок «Дворянского гнезда» Кончаловский испытывал разного рода терзания. По-прежнему дико хотелось в Париж, тем более, что он влюбился в русскую француженку Машу Мериль, княжну Гагарину. В это время Андрей ещё состоял в браке с Натальей Аринбасаровой и поспешил объявить ей, что полюбил другую, в то время как Маша неожиданно прислала открытку, объявив, что выходит замуж.
Планы на Париж рушились, а съёмки шли из рук вон плохо. Кончаловский вспоминал, что, боясь провалить фильм, выпивал для бодрости полстакана коньяка прямо с утра и отправлялся на съёмочную площадку. И тут перед ним возникло прекрасное виденье — юная воздушная Ирина Купченко.
— Состояние было отчаянное, и в этом состоянии у меня было одно желание — ощутить рядом прерывистое женское дыхание, — писал Андрей в своих мемуарах. — Так начался мой роман с Ирой Купченко. Меня мало что останавливало. Случилось это в гостинице «Советской» под музыку Перголези: я привёз проигрыватель и кучу пластинок итальянского барокко.
Ирина вдохновляла его во время работы над фильмом, видимо, не подозревая, что для режиссёра она — некий источник его работоспособности лишь в течение съёмок. Однако, он правильно подметил, что актриса — интроверт, и всё держала в себе. До выяснения отношений она не опустилась и когда Андрей к концу работы над фильмом свёл на нет этот любовный роман.
Удивительно, что сразу после съёмок «Дворянского гнезда» на Ирине женился Николай Двигубский, но, как и в случае с Жанной Болотовой, брак этот им счастья не принёс, вместе они были меньше года. В 1972 году Купченко вышла замуж за Василия Ланового, обретя наконец своё женское счастье. С ним они были прекрасной парой до самой смерти актёра.
Довольно длительный брак с Натальей Аринбасаровой
Двигубский же нашёл свою семейную гавань даже раньше Ирины. Он женился… на второй жене Кончаловского Наталье Аринбасаровой в 1970 году! В 1974 году у них родилась дочь Катя.
Николай был одарённым художником. Он успешно окончил ВГИК, работал для фильмов Андрея Кончаловского, Андрея Тарковского, Юлия Райзмана, Глеба Панфилова, был востребован и в театрах. Но беда его была в том, что он не полюбил Россию, чувствовал себя чужим в Москве. Возможно, он просто был таким человеком: тонким, чувствительным, мятущимся, всё искал своё счастье, но не находил и стал рваться назад во Францию, смертельно затосковав.
Аринбасарова ни в какую Францию не собиралась, её Родина была здесь. Кончаловский же вторил Николаю, мечтая о блеске Парижа.
— Мы гуляли где-то под Калинином по чавкающей под ногами глине и говорили, что закончим этот фильм («Сибириада» — ред.) и оба уедем из России, — рассказывал Андрей. — К тому времени это уже стало привычной темой наших разговоров. «— А как с Наташей?» «— Не знаю», — говорил он.
В конце концов, Наталья, которой надоели метания мужа, попросила его съехать в свою мастерскую, располагавшуюся в самом центре Москвы, пожить отдельно и что-то решить. Помог ему принять решение Кончаловский.
— И вот туда (в мастерскую — ред.) мы с моей подругой Музой притащили одну милую отважную француженку. Сказали: «— Вот тебе жена. Она согласна тебя вывезти на свободу. Женись и уезжай». Коля женился и уехал…
Так через десять лет совместной жизни закончился и брак Николая с Натальей.
«Раньше после таких откровений люди просто-напросто становились нерукопожатными»
У Кончаловского его мемуары, с одной стороны, претендуют на жизнеописание высокоинтеллектуального творца, но, с другой стороны, женщины и подробности любовных связей… Вроде бы много романтики и поэтичных описаний, но под этой мишурой разве не довольно циничное отношение к своим возлюбленным и жёнам? Здесь мы ограничились лишь воспоминаниями, имеющими отношение и к Двигубскому, поскольку мания Николая жениться на бывших пассиях друга, выглядит несколько странной.
А вот как отнеслись к воспоминаниям Андрона Жанна Болотова и Ирина Купченко.
— Думаю, что в этих воспоминаниях нет ничего от русской культуры — это проявляется его «американизированность», — ответ Болотовой. — Поверьте, я Андрона лучше знаю. Когда-то он был нашим кумиром, но это очень быстро прошло. Мне не хотелось бы, чтобы тогда это прочли мой муж или родители. Знаю точно — Шукшин таких воспоминаний не написал бы. Помните, как у Пушкина: «Благородно поступил с печальной Таней наш приятель»? Если бы мы имели только таких летописцев, как Андрон, то вся наша литература оказалась бы полна похождениями типа: встретил девушку, обесчестил и пошел дальше. Но, слава Богу, у нас есть Толстой.
— Книгу Кончаловского я не читала, — ответ Купченко. — Но слышала о ней. И комментировать её не буду. А то, что он написал — пусть он с этим живёт.
Категоричнее был её супруг Василий Лановой: «Раньше после таких откровений люди просто-напросто становились нерукопожатными».
Может быть, Коля нашёл своё счастье с Франсуазой?
Николай Двигубский женился на той француженке Франсуазе и, благодаря этому, уехал в Париж. У неё уже было четверо своих детей, поэтому в браке новых уже не завели. Аринбасарова всё время держала с ним связь — Коля ей очень часто звонил и жаловался на жизнь, к тому же она навещала брошенных им родителей, пребывавших в депрессии из-за его отъезда. Когда отец умер, Николай с Франсуазой забрали старенькую мать по отчаянному настоянию Натальи. Доживала она в доме престарелых, но в хорошем, французском…
Аринбасарова рассказывала, что Двигубскому пришлось несладко. В СССР он был известным художником в театральной и кинематографической среде, а там — нет.
Спустя 28 лет после отъезда Николай застрелился.