Несколько лет назад, когда появились новости о съемках новых «Гардемаринов» и первые фото актеров в костюмах, я задался логичным вопросом — зачем и для кого снимается это кино? Зачем оживлять франшизу, которая незаметно для зрителя тихо умерла в середине 90-х?
Тем не менее, сиквел разросся до двух частей и вышел на экраны под претенциозными названиями «Мир» и «Война». Сейчас поговорим о «Мире».
По поводу этой ленты успели объёмно высказаться многие «обзорщики». С ходу могу отослать к зубодробительным обзорам от Клима Жукова, где оный, не стесняясь в выражениях, громит чудовищную халтуру в костюмах, мундирах, полное пренебрежение к реквизиту и вопиющие исторические ляпы (вроде государства Италия со столицей в Риме в XVIII-м веке).
Я — маркетолог-рекламист со стажем около 30 лет. Поэтому буду говорить не о ширине орденских лент и цветах мундиров, а о качестве финального продукта и о том, зачем и для кого снимался этот амбициозный проект.
Сразу оговорюсь для «критиков» — речь пойдет не о жанре, а о конкретном фильме. Я родился в 1969-м, и историко-патриотическое кино для меня — одна из основ эстетического воспитания. Шедевры Сергея Эйзенштейна «Александр Невский» и «Иван Грозный», Всеволода Пудовкина «Адмирал Нахимов» и «Суворов», Михаила Ромма «Адмирал Ушаков» и «Корабли штурмуют бастионы». Позднее — величайший эпос Бондарчука-старшего «Война и мир», поразительный взгляд Андрея Тарковского на русское средневековье в «Андрее Рублеве», пронзительная драма о декабристах и их женах Владимира Мотыля «Звезда пленительного счастья» или «И на камнях растут деревья» Станислава Ростоцкого о русском юноше среди викингов.
И, скажу честно, мне всегда было обидно, что советский кинематограф не создал свой фирменный жанр исторического фильма, учитывая богатство и драматичность отечественной истории. Что-то в духе самурайской темы в Японии, фильма «плаща и шпаги» во Франции, помпезного пеплума в Италии. Даже маленькая Румыния отметилась циклом о гайдуках, этакой смеси «плаща и шпаги» с вестерном. А в СССР «популярные» жанры считались чем-то «второсортным», и жаль, что благодатные с точки зрения кино эпоха Петра Великого, век дворцовых переворотов или 1812-й год не стали отправной точкой для под-жанров отечественного приключенческого кино. В конце 80-х «Гардемарины», явно вдохновленные «Тремя мушкетерами», казалось бы, должны были породить новый жанр советского популярного кино, но… об этом позже. А пока — перейдем к гардемаринам в 1787.
К сожалению, придется таки (не такО, как в фильме) пройтись по сюжету. Иначе сложно понять суть вопросов и претензий к ленте.
Екатерина Великая вызывает к себе Никиту Оленева и поручает ему Mission: Impossible 4: вызволить из полона ея бастарда Бобринского, который в Риме ожидает казни по законам шариата, так как покушался на важного турецкого чиновника. Из титров понятно, что бастарда подставили — дама с закосом под Миледи стреляет из его пистолета в пустую феску. Доказательная база — что в сериале «След».
Видимо, выдающаяся дактилоскопическая экспертиза XVIII-го века найдет на рукоятке отпечатки пальцев Бобринского и его «пото-жировые», а баллистический анализ докажет, что пуля, выпущенная именно из этого пистолета, проделала аккуратную дырку в головном уборе.
Однако, я говорил, что не буду уходить в детали сюжета, иначе можно написать тома по сценарному анти-мастерству…
Итак, Оленев для начала вербует Домогарова, который 30 лет назад был сослан на Камчатку, а сейчас почему-то обитает в Переславле-Залесском и готовится к… постригу. Готовится весело — попивая водку, пока вокруг веселятся полуголые послушники в мокрых портках (об этой особенности фильма поговорим позднее). По интересному стечению обстоятельств тут же оказывается готовящийся посвятить себя Богу сын Корсака — Шурка. И бывшие «гардемарины» берут Шурку с собой в Рим — ну а че?
В Риме (вот еще удивительное совпадение!) Шурка обнаруживает Сашку. Сашка — не мужик. Это дочь Белова и Ягужинской из первой части, которая почему-то обретается в римском католическом монастыре. Впрочем… ее тоже берут с собой. Mission: Impossible — можно все!
Опять же — по счастливому стечению обстоятельств кавалькада спасает от погони мальчишку, который знает где прячут знатного пленника! Прячут сына величайшей императрицы не, скажем, в неприступной цитадели вроде замка Ангела (кто был в Риме — поймет), а в халупе на безлюдной дороге под охраной идиотов (об этом тоже попозже).
Гениальный ход! Русские переодеваются в торговцев овощами-фруктами, и пока один отвлекает внимание (видимо, экзотической русской речью), другой (Шурка) пробирается в халупу (ключ на притолоке у двери (!!!) и с ходу начинает снимать штаны с пленника (об этом аспекте фильма тоже позже).
Но это не то, чем кажется — Шурка меняется с Бобринским одеждой и дает оному возможность сбежать. Оный и сбегает — после чего исчезает из повествования навсегда.
Зато прибывают — уже обозначенная миледи и OMG, оживший Де Брильи-Боярский в солнечных очках! Вот кто пружина адского заговора и шантажа великой императрицы! Ночью миледи идет соблазнять («Так надо!») Бобринского, всячески извивается телом и даже, извините, трогает его за самые интимные места (об этой особенности фильма — опять же поговорим позже), но обнаруживает, что это не ея бывший любовник, а Шурка.
Бастард великой императрицы или Шурка Корсак — какая разница? Его укладывают в сундук и везут на Мальту, где сажают в камеру с видом на море.
В это время… (OMG!!!) Домогаров и Сашка освобождают 30 (!!!) лет назад разжалованного в матросы Харатьяна и встречают Де Брильи на Мальте, в результате чего Сашка оказывается в одной камере с Шуркой. Там между молодыми случается сексуальная связь (об этом опять же — позже), после чего оные обезвреживают охранника, а Шурка выламываем решетку из окна и советует подруге сигануть вниз и поплыть «на огни», хотя дело происходит в разгар солнечного дня.
Сашка прыгает, но выплывает не на огни, а под трость Де Брильи, демонстрируя тело в прозрачном промокшем нижнем белье (об этом аспекте — тоже позже).
В это время… (OMG) пожилые гардемарины подплывают на лодке к узилищу и кричат Шурке: «Прыгай давай!». Шурка прыгает. Гардемарины без труда находят бухту с шхуной Де Брильи, и происходит, вероятно, самая убогая фехтовальная сцена всех времен и народов в исполнении Боярского и Харатьяна. Последний, естественно. побеждает, но русские великодушны — Де Брильи не добивают. Тот в благодарность сообщает — валите скорее до дому, а то турки со дня на день войну начнут. Герои внимают голосу разума — и валют до Кингбурга, где случатся события второй части.
Я, конечно, не пересказывал сюжет во всех феерических подробностях, но, думаю, примерно ясно что к чему в этом повествовании. На кого рассчитана картина? Когда я рос, в СССР было четкое понятие — кино для детей и юношества. Это — кино для детей и юношества? «Остров сокровищ»? «Том Сойер»? «Айвенго»? Или же кино для взрослых? Правда? С этими мощными поворотами сюжета в духе переодевания персонажей в сарае?
Оппоненты могут мне сказать: come on, куча успешных импортных боевиков не блещет оригинальностью сценария! Зато там звезды, зрелищность, action, спецэффекты, авторский стиль, в конце концов! Ладно, давайте об исполнении. Начнем с актеров.
Прекрасный актер Александр Домогаров показан нам в первом кадре в просторной рубахе в пол, которая не может скрыть объемный живот и в целом располневшую фигуру. Крупный план — оплывший овал лица, двойной подбородок, опухшие глаза.
Я люблю польский эпик «Огнем и мечом», в котором Домогаров играет одну из главных ролей — казацкого полковника Богуна. Стройный красавец лихо скачет в седле, отчаянно бьется на саблях с лучшим фехтовальщиком Речи Посполитой паном Володыевским, поет чувственную песню, устремив пронзительный взор на красавицу Изабеллу Скорупко. Идеальный — просто идеальный — герой исторического боевика!
Но сейчас… какую аудиторию должна привлечь в мультиплексы эта раздобревшая «звезда», бывший секс-символ?
Дмитрий Харатьян. Зрители полюбили его молодым и пылким — в детстве я сам восторгался «Зеленым фургоном». Да, Харатьян не так располнел, как Домогаров, но годы и, как известно, вредные привычки не пощадили «гардемарина» и «мордашку» (если кто помнит это перестроечное «коммерческое» кино). Фигура не атлетичная, и опять же — заплывшие глаза. Но самое неловкое — Харатьян по-прежнему пытается изобразить «Корсака» из конца 80-х. Неловко смотреть, как дядька в возрасте пробует имитировать юношеские пыл и задор.
Михаил Мамаев. Фигура в целом компромиссная. Второстепенный актер, попавший во франшизу после ухода Шевелькова из-за внешности, а не по таланту. 30 лет спустя актерская игра Мамаева не показывает никакого прогресса. Разве что помятое лицо — в отличие от Домогарова и Харатьяна — не сопровождается обрюзгшим телом, поэтому Мамаеву выделена сцена с голым торсом — но об это опять же поговорим позже.
Оппоненты могут сказать — а что, актеры не имеют права стареть, толстеть, лысеть, дряхлеть? Отвечаю — имеют, как и все люди. Только не все снимаются в романтических action-фильмах. Мой любимец Жан Маре играл героев «плаща и шпаги», когда ему было под и за пятьдесят. Зрители моего поколения помнят и «Горбуна», и «Капитана», и «Железную маску». И помнят Жана Маре, грациозно фехтующего, прекрасно держащегося в седле, исполняющего сложные трюки типа пролётов на веревке с вышибание витражных окон. Хотите свежие примеры? Далеко не мальчик Том Круз, сам выполняющий безумные action-сцены вроде прыжка в пропасть на мотоцикле. Бред Питт, которому далеко за 50. О Сильвестре Сталлоне, снимающемуся в боевиках в возрасте близкому к 80-ти, даже неловко упоминать.
Помимо главных героев Светлана Дружинина призвала в эпизоды целое созвездие советских звезд. Опять же — зачем? На кого были рассчитаны эти своеобразные «камео»?
Примерно на минуту появляется на экране звезда 80-х Ольга Машная. Зрители моего поколения, разве не вспомните хрупкую, обаятельную, с огромными глазами девушку из нашей юности? Наверное, это неплохо — вытащить из забытья некогда знаменитую актрису. Но, честно, лично я опознал Машную в раздобревшей пожилой тетке только по титру.
Всеволод Шиловский — блестящий характерный актер. В «Мире» у него одна сцена. И, кажется, что режиссер Дружинина даже не объяснила Шиловскому что, собственно, он играет. Не шучу, при просмотре его единственного эпизода не покидало ощущение, что возрастному актёру просто налили стакан коньяка и предложили «импровизировать» перед камерой. Иначе эту неловкую сцену трудно как-то объяснить.
Александр Панкратов-Черный. Очень неглупый комик, который всегда (раньше) органично чувствовал своих персонажей. Вспомните «Мы из джаза», «Зимний вечер в Гаграх», да тот же «Где находится нофелет?» — актер всегда понимал героя и отыгрывал характер на 100%. Но тут снова ощущение, что Панкратову-Черному не ставили каких-то задач, и он просто изображает глупую физиономию идиота-охранника.
Примерно то же самое можно сказать о каждом исполнителе, будь то нелепый Боярский в темных очках a la Dracula из ленты Копполы, карикатура на миледи из фильма Юнгвальд-Хилькевича (красивая актриса Макеева) или вообще непонятно зачем привлеченная Семенович — естественно, с мощным декольте. О молодых актерах сказать нечего: поменяйте местами Шурку с Бобринским, и не только тюремщики, зрители не заметят подмены.
Может фильм как-то тогда выделяется стилем или зрелищностью? Нет. Рассмотрим для примера пару аспектов.
Дружинина и современное кино. «Гардемарины 1789» сняты на удивление просто. И это не плохо. Плохо то, что режиссер-ветеран и оператор-постановщик-ветеран Мукасей (возраст за 80), которым ассистирует сын-оператор, которому хорошо за 50, пытаются изобразить владение новыми технологиями. Которые, правда, для мирового кино давно не новинка.
Первый кадр — крайне плохо нарисованный на компьютере дворец в Царском Селе. Продемонстрировать владение графикой? Съемочная группа ведь была в Питере — о чем свидетельствуют следующие кадры, где императрица и Оленев чудесно выходят к фонтанам Петергофа. Почему ранним утром не послать оператора снять фронтальный кадр из Царского Села? Для такого простенького плана даже не надо отряжать ветерана-оператора, ассистент справился бы с такой задачей без проблем.
Показательный пример — одна из двух action-сцен «зрелищного боевика». Шурка Корсак раскидывает тюремщиков несколькими тумаками и прыгает в седло. Дружинина и Мукасей применяют давно ставший клише, но, видимо, новый для них прием — замедленное действие. Это «застывшее мгновение», когда персонаж движется с нормальной скоростью, потом его движение замирает в замедленной съемке, после чего «размораживается», и действие снова переходит к нормальной скорости. Прием как прием, давно ставший нормой. С одним нюансом. Обычно он применяется, чтобы дать зрителю полюбоваться сложным трюком или эффектным кадром. У Дружининой с Мукасеем персонаж просто прыгает в седло!
В том же эпизоде Дружинина и Мукасей применяют съемку с квадрокоптера. Почему нет? Просто отсутствует понимание, зачем используется давно не новая технология. Когда снимают с квадрокоптера? Когда хотят показать сумасшедшие динамичные кадры, которые невозможно технически снять с помощью традиционных кранов или вертолетов. Посмотрите относительно свежий боевик Майкла Бея «Скорая помощь» (The Ambulance), где камера демонстрирует нереальные пируэты в городской среде. Съемка с квадрокоптера имеет эффект, когда, скажем, кадр начинается с крупного плана лошадиных копыт и взмывает среди грандиозной конной атаки над эпическим кадром. Но зачем квадрокоптер в фильме Дружининой-Мукасеев? Показать мега-погоню трех всадников за одним?
Не лучше дело с хромакеем. Не можете подложить более или менее реалистический фон на снятый в павильоне передний план? Ну так снимите на фоне природы, благо что натуры у вас в обилии. Зачем рисовать убогий задник «Мальты»? Хотя после открывающего кадра Царского Села вопросы, кажется, глупо задавать.
И еще одна важная тема — Дружинина и «заголение» персонажей. Выглядят все эти эпизоды странновато. То полуголые молодые тела в мокром исподнем, то снятие портков молодыми людьми, то соблазнение «Бобринского» с прикладыванием ладони к причинным местам, то секс между Шуркой и Сашкой, то «конкурс мокрых маек» перед Де Брильи.
Режиссер Дружинина, вы для какой аудитории снимали? Если для детей и юношества — то зачем все это в принципе? Если для взрослых, то что за балаган намеков вместо нормальной эротики?
Я не призываю делать ремейк «Основного инстинкта» на основе российской истории, но вы уж определитесь! Красивая актриса Макеева приходит соблазнять Бобринского — не надо приподнимать подол пеньюара и спускать ткань с плеча. Покажите красивое тело! Если Сашка и Шурка сливаются в экстазе — сделайте красивую эротическую сцену, а не левитацию в камере. Вспоминается русская фраза — «и хочется и колется». Вы уж либо для детей либо для взрослых.
В какой-то момент я подумал — а может быть, Дружинина снимает кино для фанатов, последователей культа «гардемаринов»? И тут же ударил себя по рукам. Вот почему.
Во-первых, «Гардемарины, вперед!» (1988) — конечно, популярный фильм, но, мягко скажем, не Гайдай, не Рязанов, не Данелия. Так случилось, что я видел премьерный показ по ТВ. Служил в Советской Армии и — повезло! — попал в санчасть на Новый год с и имел доступ к телевизору. «Гардемаринов» смотрел, как и вся страна. Фильм разочаровал. Я обожал (и обожаю) жанр «плаща и шпаги», до сих пор пересматриваю ленты с Жераром Филипом, Жаном Маре, Жераром Барре, Аленом Делоном и Жаном-Полем Бельмондо. От «Гардемаринов» ждал что-то подобное. Возвращаясь к началу публикации, какого-то зарождения нашего костюмного боевика. По итогу увидел слезливую музыкальную мелодраму. Несколько плохо поставленных потасовок и погонь — и много «чувств». Увы.
Во-вторых, я понимаю фан-базу первых «Гардемаринов» — девочки, девушки и молодые женщины. Им зашли по полной история про любовь, смазливые лица юных звезд — Жигунова, Харатьяна, Шевелькова, Де Брильи с криками «Анастасия! Анастасия!», песни про Ланфрен-ланфра с сентиментальными перлами типа «Лети, моя голубка!».
Теперь честно — этой фан-базе сейчас в лучшем случае за 40, а скорее всего за 50, как и мне. И это, прямо скажем, не главная аудитория современных кинотеатров. Одно дело — в новогодние каникулы, когда телеканалы выстреливают обоймы советской классики, под оливье и «Советское полусладкое» вполглаза посмотреть и вполуха послушать фильм из советского детства. И другое — собрать всю семью в поход на продолжение картины, которая понравилась лет так 35 назад.
И тут я пришел к — на мой взгляд — интересному выводу. Для кого же снимала Светлана Дружинина?
Таки просто — для себя. Для себя — сценариста, режиссера и генерального продюсера. Для мужа-оператора Мукасея. Для сына-оператора Мукасея. Для друзей-актеров. Есть такое понятие — vanity project. Проект тщеславия, если дословно. Это не совсем «авторское кино», это когда кинематографист хочет сделать некий «персональный» проект, который станет в каком-то смысле его/ее opus magnum, фирменным продуктом, очень личным, важным, я бы даже сказал, сентиментальным делом.
Вот мне и кажется, что Дружинина и Ко снимали «Гардемаринов» XXI-го века как некое возвращение к молодости, к истокам. К старым добрым временам. Не секрет, что в СССР сценаристы и режиссеры любили сюжеты на «южные» темы. Это было практично. На юге больше солнца, а значит, снимать — гораздо удобнее. А во-вторых, можно совмещать полезное с приятным — делаешь кино, зарабатываешь деньги, а заодно загораешь, ешь шашлыки, пьешь крымское вино, купаешься. Это ли не жизнь?
Не берусь утверждать, но мне кажется, что именно так убеждала Светлана Дружинина актеров. Ребята, весна, лето, солнечный Крым, теплое море, стаканчик-другой вина между дублями и сценами, по вечерам дружный ужин, барбекю, вино рекой, актерские байки и веселье до утра.
Я не могу поверить, что серьезные люди в кинобизнесе реально рассчитывали на окупаемость и тем более прибыль от никому не нужной коматозной франшизы. Ветераны советского кино хотят снять кино как 30 лет назад? Да пусть снимают, жалко что ли. Авось кто-нибудь посмотрит. А государство, как известно, не обеднеет.