Эта тема по сей день вызывает множество споров среди историков — существовало ли реально это самое, последнее интервью Гитлера? Утверждать об этом стопроцентно нельзя. Тем не менее, сам факт того, что блокнот погибшего журналиста находится в архиве музея Вооруженных сил, является бесспорным. Почему это интервью нигде не всплывало раньше? Потому, что сам блокнот написан от руки, второпях, и больше напоминает какие-то черновики, нежели какой-либо интересный материал. Возможно, по этой причине оно так долго и лежало в архивах, вплоть до 1995 года, когда его опубликовали в одном из номеров «Национальной газеты». Но, это все теория, давайте перейдем к самому интервью.
Согласно легенде, свое последнее интервью Гитлер дал 29 апреля 1945 года, успев ответить всего на несколько вопросов. В роли интервьюера был некий Курт Шпейдель, журналист из Швейцарии, которого доставили в бункер Гитлеру по личному приказу Мартина Бормана. Как сказано в архиве, инициатором выступил сам Гитлер, потому как понимал что все, его дни сочтены. Весь разговор журналист фиксировал в тот самый блокнот, который затем обнаружат красноармейцы. Его отправили вместе со всеми обнаруженными документами в Москву, где он и затерялся на долгие годы. Сам Шпейдель не выжил, потому как после интервью Рейхсканцелярия подверглась обстрелу, в ходе которого он был тяжело ранен.
Первый вопрос касался того, насколько далеко собирался зайти Гитлер в намечавшемся конфликте, еще до начала Второй мировой войны? Отвечая на него, Гитлер сразу четко подчеркнул то, что он вполне осознанно допускал самый трагичный вариант событий, при котором пострадают миллионы людей и будут разрушены тысячи городов. Гитлер заявил, что отстаивая собственные интересы он должен был либо победить, либо погибнуть. Но естественно, в победе, в самом начале пути, он не сомневался, независимо от того, кто будет ему противостоять. Здесь, как мы видим, была полная фанатичность действий и недооценка противника.
Но вот касаемо ответа на следующий вопрос, журналист записал, что Гитлер отвечает пространно и без конкретики. Вопрос касался того, как он смотрит на свое собственное наступившее поражение, если в самом начале пути планировал победить, и никак иначе? С одной стороны, Гитлер уже понимал, что поражение в этой войне очевидно. С другой стороны, он был уверен в том, что идеи национал-социализма будут жить и процветать, и когда-нибудь обязательно победят, неважно в какой стране.
Интересен был ответ на вопрос, который касался расовой теории. Несмотря на то, что в самом начале войны немцы видели в Советском человеке дремучего и необразованного жителя востока, к концу их мнение кардинально изменилось. Гитлер теперь уже прямо признавал то, что любой Советский как солдат, так и просто мирный житель, оказался намного сильнее, выносливее и умнее многих немцев.
Интересен ответ на вопрос, касаемо того, была ли вообще нужна эта война? Как и многие пленные, Гитлер тоже стал строить из себя невинную жертву и говорить о том, что он вообще войны не хотел, и все в таком роде. Конфликт да, но не так чтобы вот такая война. Что-то из серии «я не солдат, я просто повар, кондитер, и вообще никогда в жизни не стрелял». Но, при ответе на данный вопрос, он рассказал и еще одну интересную вещь. Сегодня мы уже и сами об этом знаем, но тогда это возможно могло быть открытием. Оказывается, Вторая мировая война, со слов Гитлера, была развязана с подачи британцев и американцев, которые пытались раскрутить набиравшее силу национал-социалистическое движение.
А вот отвечать на вопрос касаемо того, не стыдится ли Гитлер своей политики в плане ликвидации сотен тысяч евреев и других народов, он отказался. Аргументировал он это тем, что сейчас сложный период для страны и глубоко мыслить на эту тему он не способен. Сожалел он об этом? Нет, не сожалел.
Насчет сожаления Гитлер дал вообще неожиданный ответ. Он не сожалел о том, что из-за него была развязана война, повлекшая за собой миллионы жертв. Не сожалел о детях, которые навсегда остались без родителей. Не сожалел о городах и селах, навсегда стертых с лица земли. Единственное, о чем он сожалел, так это то, что в 1934 году ликвидировал своего ближайшего соратника Эрнста Рема. Им руководствовали эмоции, а сейчас, в 1945 году, он ему бы очень пригодился. Больше этот человек не сожалел ни о чем.