У голливудского актера Киану Ривза безупречная репутация. Его часто вспоминают как пример благородства, альтруизма, гуманизма, стоицизма и прочих положительно заряженных «измов». В интервью для изданий и телешоу он эмоционален, но застенчив и косноязычен. За его мыслью сложно уследить, будто вопросы извне застают врасплох его внутреннее умиротворение и превращают его в бурный фонтан из впечатлений, жестикуляций и перформансов, помогающих ему изъясниться.
Ошибки юности вроде вождения в пьяном виде не определили его путь; трагедии, которые произошли в его жизни на самом пике карьеры в конце 1990-х, не раздавили его. Для зрителей во всем мире он запомнился в образах ботана, мессии, идеалиста в лапах дьявола и фаталиста, сражающегося с древним злом; для тех, кому довелось познакомиться с ним лично, запомнился вдумчивым и скромным, щедрым к другим и строгим к себе. Сандра Буллок, его партнерша по «Скорости», недавно заметила: «Не думаю, что есть хоть кто-то, кто может сказать о нем что-то ужасное».
Тут и там мелькают новости: Киану Ривз подарил съемочной команде «Джона Уика» по Rolex; отдал $65 млн своего гонорара художникам по костюмам и визуальным эффектам в «Матрице»; помог кому-то финансово. Он много лет занимается благотворительностью и основал фонд, борющийся с детскими онкологическими заболеваниями; он интроверт, трудоголик, меломан, любитель мотоциклов и научной фантастики. Интернет неустанно воспевает его неголливудские привычки и затворничество, а популярность мема с грустным Киану превосходно отражает то, сколько людей видят в актере что-то близкое для себя.
Он помешан на культуре востока, обожает блюз, играет рок, пишет научно-фантастические книги и издает комиксы собственной вселенной BRZRK, испытывает скептические чувства к эре AI-технологий и часто думает о смерти.
В 2024 году Киану Ривзу исполнилось 60 лет, «Невероятным приключениям Билла и Теда» — 35 лет, «Скорости» — 30 лет, «Матрице» — 25 лет и «Джону Уику» — 10 лет. РБК Life по случаю именин голливудской кинозвезды и круглых дат его триумфов предлагает ближе познакомиться с ним через его высказывания разных лет.
«Я беззаботный. Погруженный в духовность, беззаботный парень!».
«Деньги ничего не значат для меня. Я заработал много денег, но я хочу наслаждаться жизнью, а не напрягаться, пополняя свой банковский счет. Я много раздаю и живу просто, в основном на чемоданах в отелях. Мы все знаем, что хорошее здоровье важнее».
«Мне нравится владеть вещами, нравится их приобретать. И, конечно, я не собираюсь выставлять себя человеком, который все всем раздает».
«Мотоцикл — мой любимый вид транспорта. Физическое ощущение скорости, ветер, запахи, связь с механизмом, единение с природой. Он требует внимания, присутствия. Еще он помогает развеяться, потеряться в настоящем, поразмышлять. Ты движешься по поверхности планеты…».
«Когда мне было 15, я спросил у мамы, могу ли я стать актером, и она ответила, что я могу стать тем, кем захочу. Три недели спустя я пошел в актерскую школу. Я слышал, как Энтони Хопкинс сказал: «Вы учитесь этому на практике». А я представляю себе актерство как живопись: ремесло и мастерство, которое становится все лучше, чем дольше вы им занимаетесь. Для меня это любовь. Хороший день на съемочной площадке, хорошо проделанная вместе работа — это кайф».
«Сила кино — отчасти в его эффекте новизны, но также и в его масштабе. На большом экране вы видите крупным планом прекрасное исполнение с эмоциями и повествованием, которые вас задевают. Будь то хоррор, боевик или комедия, вы смотрите на лицо любимого актера в пятиметровой высоте. И вы полностью погружаетесь в экран. В этом есть интимность».
«Иногда я ходил в кино вместо школы. Впервые я попал на кинофестиваль в Торонто в 1983 году. Тогда я записывал названия всех фильмов, которые посмотрел за год, и, кажется, их набралось 73. В Торонто был отличный кинотеатр, помню, как летом я просто ездил туда на велосипеде, оставлял его на парковке и шел смотреть фильм, о котором ничего не знал. Еще там продавали отличный соленый попкорн».
«Когда я учился во втором классе, к нам на урок пришли два актера. Обычно дети видят на таких уроках пожарного или полицейского и загораются желанием вырасти и стать такими же, но не знают, почему именно. Я помню, как смотрел на актеров и думал, что хочу быть актером. Тоже не знал, почему, не помню, что такого в них было. Кроме того, мой отчим (Пол Аарон) был режиссером, и я посещал некоторые репетиции, даже был ассистентом по производству, что-то делал на площадке. Мне было 14, я носил газировку Лиллиан Гиш, когда выходили «Звездные войны», и она сказала: «Ох, это современное кино!». А я уже тогда прочитал книгу о Дэвиде Уорке Грифитте и отвечал ей: «О, я знаю, что вы имеете в виду».
«Однажды я пытался объяснить сюжет «Матрицы» одному 15-летнему подростку. Рассказывал, что персонаж, которого я играл, на самом деле боролся за то, что было реальностью. И этот молодой человек просто ответил: «Кому какое дело, реально ли это или нет?». Люди растут с этими инструментами: мы уже слушаем музыку, созданную искусственным интеллектом в стиле Nirvana, есть цифровое искусство NFT. Это круто, да? Посмотрите, что могут сделать эти милые роботы! Но за этим стоит корпоратократия, которая хочет контролировать эти инструменты».
«Что расстраивает в культуре дипфейков, так это то, что актер теряет свою агентность. Когда играешь в фильме, то знаешь заранее, что тебя будут монтировать и резать. Но в мире дипфейка твоя точка зрения, твое присутствие ничего не значит. Это страшно. Будет интересно посмотреть, как люди справятся с этими технологиями. Они оказывают такое глубокое социокультурное воздействие. Технологии нашли место в нашем образовании, в нашей медицине, в наших развлечениях, в нашей политике, и в том, как мы воюем и как мы работаем».
«Люди, которые платят вам за ваше искусство, предпочли бы этого не делать».
«Я знаю, в это трудно поверить, но Джон Уик на самом деле не хочет драться, так что давайте просто говорить о стиле жизни и фитнесе».
«Недавно я путешествовал по Японии, и у меня случился замечательный джетлаг, так что я увидел восход солнца в Киото. Это всегда невероятно круто. Заставляет остановиться и подумать: «Разве не здорово быть здесь?»
«У меня были повторяющиеся кошмары, но они слишком страшные, чтобы их описывать. Всегда весело летать во сне, не так ли? Я просто рад, что у меня есть возможность делать это где угодно. Это довольно необычно».
«Я все время думаю о смерти. Это хорошо. Надеюсь, это не парализующее чувство, а способствующее возможности научиться ценить то, что у нас уже есть».