Увы, так уж печально сложилось, что в годы Великой Отечественной войны часть советских граждан с оккупированных территорий подалась на службу немцам. Стала, в том числе, так называемыми полицаями (от немецкого polizei — полиция).
Полицаи не имели особой формы. Носили обычную гражданскую или советскую военную форму (без знаков различия), но с белыми повязками на рукаве и надписью Polizei. Официально именовались Schutzmannschaft («Охранная команда») или просто Schuma.
В ведение полицаев входило поддержание видимости Ordnung-а (порядка) на захваченных гитлеровцами советских землях, проверка документов у населения. Охрана тюрем и концлагерей. Борьба против партизан и подпольщиков. Показательные казни, расстрелы, сожжение целых деревень со всеми жителями от мала до велика.
В полицаи шли чаще всего недовольные советской властью или же просто малодушные люди, желавшие достичь высот при новом режиме. Тем более, что что шутцманам немцы неплохо платили, выделяли солидный продовольственный паек.
Впрочем, сами немцы к полицаям относились с немалой долей презрения. Как к предателям, набранным из не особо заслуживающих уважения или доверия людей — трусливых пьяниц, вчерашних уголовных преступников, социальных отщепенцев. Да еще и плюс унтерменшей из числа «низшей» расы.
Зафиксированы случаев расстрелов бежавших от партизан полицаев тем же Вермахтом или Гестапо. Так что нетрудно догадаться, какая печальная участь ожидала б большинство полицаев в случае победы Гитлеры.
Но как же сложилась судьба этих коллаборационистов после советской Победы?
Часть полицаев умудрилась накануне освобождения бежать в суматохе вместе со стремительно драпавшими немцами. Особенно то касалось западных украинцев. Те еще в большинстве случаев союзниками не рассматривались как советские люди. Смогли получить политическое убежище в США да Канаде с их огромными украинскими диаспорами.
С оставшимися выявленными полицаями советские правоохранители поступали по-разному. Исходя из тяжести их преступлений, жалобам соседей, сроку службы фашистам и т.д. Однако все чаще велено было к пособникам немцев, не совершавших убийств, вышку не применять. Экс-полицая могли отправить в лагеря — причем по 58-й политической статье.
Первый показательный процесс над полицаями-прислужниками нацистов прошел в Краснодаре летом 1943-го. Большинство получили вышку или по 20 лет лагерей
Но могли бывших полицаев и на свободе оставить, просто переселив в другую местность. Как например, случай отца экс-президента Украины Виктора Януковича Федора Януковича, что по одной из версий, служил начальником прогитлеровской полиции в белорусском городе Вилейка. И вынужден был переселиться на Донбасс.
Множество бывших полицаев, особенно западноукраинских, услышали заветное слово «амнистия» уже в хрущевские времена. Никита «Кукурузный Початок» счел, что эти люди социально более не опасны, а стране острее острого нужны мозолистые рабочие руки. То как чудовищно просчитался Никита Сергеич, мы воочию узрели уже в последние десятилетия. Сами понимаете где да при каких обстоятельствах.
Немалому числу полицаев в военном хаосе удалось скрыть свое преступное прошлое. Коллаборационисты бежали в иные районы, выдавая себя за фронтовиков.
Как например, каратель из Белоруссии Павел Алексашкин, что после войны уехал в Ярославскую область. Ходил там по школам, рассказывая детям о своих якобы подвигах в рядах Красной армии. Даже умудрялся ветеранскими льготами пользоваться, пока не был вычислен.
Впрочем, по следам бывших полицаев-карателей неустанно шли советские правоохранители. Нашли и Павла Алексашкина и ту саму Тоньку-Пулеметчицу Макарову-Гинзбург из коллаборационистской «Локотской республики» на Брянщине.
В 1986-м году пошел под вышку перешедший на сторону немцев каратель Хатыни Григорий Васюра, которому уже 72 года стукнуло.
Очень часто, впрочем, бывшие полицаи боялись не столько тягот тюремного заключения. А суровой мести со стороны земляков, которым здорово насолили в годы оккупации.