В 1977 году Лариса Гузеева прошла все туры в Щукинское училище в Москве (осталось сдать общеобразовательные экзамены), а затем в Ленинграде выдержала конкурс в ЛГИТМиК. Она зашла в кафе-мороженое в городе на Неве, а уже на улице поняла, что с 25-рублёвой купюры ей дали сдачу как с рубля за одно мороженое. Хамоватовая продавщица послала худенькую девчонку прочь, злобно прошипев: «Пошла вон отсюда»… У Ларисы не было денег на билет в Москву, и жизнь её сложилась так, как сложилась, а не иначе.
Итак, она осталась в Ленинграде, и началась бурная студенческая жизнь. Много было развесёлых компаний, но с одной из них она была наиболее близко связана во время учёбы в ЛГИТМиК, и это оказались не актёры, а музыканты.
За время учебы Лариса познакомилась с яркими представителями музыкального андерграунда — Сергеем Курёхиным, Виктором Цоем, Борисом Гребенщиковым и другими. Сейчас интервьюеры, расспрашивая Гузееву о том времени, закатывают глаза от восторга:
— Ах, Вы общались с гениями!
— Ну с какими гениями? Никакими гениями они тогда не были, да и музыка была не ахти… Я ходила на концерты Курёхина, поскольку мы тогда были парой. Смотрела, слушала, как всё скрипело, ломалось, разбивалось, и все орали и визжали. Ничего это меня не трогало! Просто я была в Серёжу влюблена, мы жили вместе. А музыканты эти… один с прыщами, у другого три волосины в хвостик завязаны…
Почему-то во многих источниках пишут, что Ларису из Москвы в Ленинград увёз Курёхин, и там уже она поступила в театральный институт. Однако, в интервью Лариса рассказывает о том, как одновременно покоряла Москву и Ленинград, но вкусная мороженка сделала за неё свой выбор. Ну или продавщица-крыса.
Это был её первый настоящий роман, однако, оглядываясь назад и вспоминая то время, Лариса восторга не испытывает, рассказывая о том, что вечно голодали, денег не хватало, ютились у Курёхина в комнате втроём, Лариса, Сергей и его сестра!
— Ну какая в этом романтика? — вздыхала Лариса. — Все романтизируют прошлое, а я нет, ничего хорошего в тот период не было. В карманах пусто, а ещё музыканты люди-то так себе — эгоистичные, замкнутые на себе и чокнутые.
А ведь тогда она познакомилась и с Игорем Бухаровым, который спустя 22 года станет её мужем. Они встретились в Москве в общей компании, когда Игорю было 17, а Ларисе 18, во время сдачи экзаменов Гузеевой в Щукинское училище.
— К Ларисе даже подойти было невозможно, — восклицал Бухаров. — Вокруг неё очень великовозрастные юноши крутились, а у остальных только слюни от зависти текли. Она колоритная была — красивая, худющая, курила “Беломор”, ходила в джинсах, обвешанных монетами, на голове — что-то невероятное.
Компания у неё была: хиппи, панки — в рваных джинсах, с немыслимыми причёсками… Как же они мне понравились! Словно заворожённый, слушал я их непонятные разговоры типа: «Представляешь, парня забрали в «дурку», мы ему сейчас еду туда возим. Он закатал джинсы и босиком, с топором на плече пошёл по Калининскому проспекту, ну менты его и повязали». Позже я понял, что, видимо, неизвестный мне парень пытался «откосить» от армии.
Игорь на Ларису никакого впечатления не произвёл, прилично одетый мальчик, ничем не выделяющийся. Скучно!
— У меня в то время была настоящая мания величия, с детства внушённая мамой, — мол, я самая прекрасная, и все должны мной восхищаться. Разумеется, молокососов вроде Игоря и за людей не считала — ребёнок, что с него взять? Мне казалось, что не для таких, как он, я цвету. Где они и где я?!
А вот Сергей Курёхин ей понравился: симпатичный, умный и заводной! Лариса не скрывала, что он был её первым мужчиной. Сигареты воровала и курила с 10 лет, а насчёт мужчин воспитана была в строгости, да и себе цену знала.
— Вот вы говорите, восхищались все мной в той тусовке будущих гениев, — улыбалась Гузеева, давая интервью. — Они восхищались, потому что я тёлка была классная: длинные волосы, короткие юбки, хорошая фигура. А я Курёхина слушала, открыв рот, он с похмелья знал больше, чем я на трезвую голову. Я слушала, внимала и запоминала. Я младше всех была в этой компании, моложе Сергея на пять лет.
Красивая девчонка приехала в северную столицу из провинции, из-под Оренбурга, но и Курёхин не был коренным ленинградцем. Родился в Мурманске, семья переехала в Москву, когда ему было четыре года, но вскоре московскую коммуналку обменяли на квартиру в Евпатории. Южным он был мальчиком, обласканным солнечным теплом и свежим морским бризом. А по окончании Серёжей школы семья переехала в Ленинград.
Там он поступил в Институт культуры имени Н. К. Крупской и пытался учиться одновременно на дирижёрском, фортепианном и оркестровом отделениях, что уже указывало, что парень он непростой. Но в итоге Сергей бросил учёбу, работал аккомпаниатором, познакомился с ленинградскими музыкантами и начал полную приключений жизнь: он участвовал в подпольных концертах, а зарабатывал в качестве дирижёра милицейского хора, концертмейстера в студенческом театре ЛГУ, тапёра в бассейне, органиста в католической церкви и так далее.
— Я счастлива была в его вот в этой комнатке малюсенькой, где была кровать и пианино, где он жил с сестрой, — вспоминала Лариса. — Не было тогда гениев, мы просто пили винцо с ребятами, мы все были без денег, собирались-общались, а в Курёхина я была влюблена.
Сергей в прошлом был женат, но брак оказался коротким, хотя родилась дочь. Роман Курёхина и Гузеевой длился около четырёх лет, однако, всё-таки они расстались: Сергей встретил свою будущую жену и бросил Ларису. Но она говорила, что отношения с Курёхиным у неё уже были шаткими, вот и разбежались
— Он пытался меня переломить через колено, воспитывал, — жаловалась подругам Лара. — Не делал скидок ни на возраст, ни на то, что я из провинции. В общем, мы не могли больше находиться вместе.
Однако, актриса отмечала: женился-то на профессорской дочке, на питерской!
— Конечно, Настя была богатой, как сыр в масле каталась с таким папой-то, — вздыхала Гузеева. — А я — нищета-лимита. Потом, я не была мышкой серенькой, которая всё время благодарила бы, что меня приняли в это общество музыкантов. У меня было достаточно высокое мнение о себе. Я училась в театральном институте, я нравилась, мне постоянно говорили комплименты. Может, Серёжка со мной тоже мучился, я была с нестабильной нервной системой, меня было тяжело удержать.
Анастасия действительно была дочерью именитого учёного-физика, профессора Георгия Фурсея, и Сергей наконец-то ушёл из маленькой комнатушки, в которой осталась сестра, ну а Ларисе пришлось мыкаться по съёмным убогим комнатам.
— Сложно играть звезду, а вечером приходить в коммуналку, где сосед к тебе лезет драться, а хозяйка говорит: «Ну что артистка, а вот тебя сейчас «цензура» вытурю из этой комнаты» — вот так она меня и вытурила на ночь глядя, — рассказывала Гузеева. — Но никто об это не знал, я всегда врала. Я всегда одевалась хорошо, всегда были только французские духи, но жрать было нечего. Я и снималась так много тогда, потому что жить было негде, а когда снимаешься, дают гостиницу.
Кстати, Анастасия не считала, что Курёхина она увела у Ларисы и так рассказывала о знакомстве с музыкантом:
— Я застала конец их отношений. Когда мы впервые увидели друг друга, Сережа к Ларисе ровным счетом ничего не испытывал. Наши глаза встретились в клубе «Сайгон». Тем вечером Курехин пришел туда с Гузеевой. Больше я ее рядом с ним не видела. И я не прикладывала руку к их расставанию. Сергей начал за мной ухаживать. Лариса увлеклась другим. Потом в ее жизни был «Жестокий романс», принесший огромную популярность. А мы с Курехиным поженились, родилась Лизочка.
Летом 1983-го Курёхин и Анастасия поженились, а Лариса встретила Сергея Шакурова, который уже был известным актёром. Эльдар Рязанов пригласил его на роль Паратова в «Жестокий романс», а Шакуров попытался уговорить режиссёра взять Гузееву на главную роль.
— Вообще-то Паратова должен был играть я, —сокрушался Александр Панкратов-Черный. — Но Рязанов пригласил Серёжку Шакурова. Тот поставил условие: «Только с Гузеевой!» Он встречался с ней в то время. Рязанов на это пошёл — утвердил Шакурова и Гузееву. И вдруг Шакуров получил долгожданную роль Сирано де Бержерака в театре Станиславского. И ушёл с картины. Только Паратова я всё равно не сыграл, как вы знаете: «мохнатым шмелём» стал Никита Михалков.
Курёхин умер в 1996 году, сгорев за два месяца от редкой болезни — саркомы сердца. Лариса Гузеева долгое время об этом романе не рассказывала, но теперь поклонники актрисы знают все подробности.
— Знаете, жизнь гульная была у меня, — признаётся звезда «Жестокого романса». — Вспоминаю молодость свою буйную и самой себе не нравлюсь. Страха не знала, в такие клоаки залезала! И сейчас о многом жалею, что не с теми людьми была, не на тех время тратила. Грешила много, ох, как много! Поэтому мне хотелось бы даже, чтобы за последней чертой ничего не было, вообще ничего. Не хочу в аду гореть!
