В русском фольклоре всегда было место для великомучениц. В XIX веке ими стали жёны декабристов, поехавшие в ссылку в Сибирь. В XX — жёны воров в законе, которые поехали туда же, только без присяги, но с кокаином, люстрами за 58 тысяч долларов и детьми, спящими рядом с гранатой. Героини новой эпохи, влюблённые не в идеи, а в криминальных авторитетов, отрекались от нормальной жизни и шли за своими мужчинами туда, куда нормальные женщины даже взгляд не бросают.
Встречайте: декабристки 90-х.
Роза и Паша Цыруль: любовь в тени общака
У Паши Цыруля был дом — не просто хоромы, а крепость с бассейном, оранжереей и пыточной в подвале. В 90-е это называлось «успешный криминальный бизнес». Паша стал наркобароном с поставками героина из Колумбии, держал общак, командовал ПГ. Но сердце его принадлежало Розе. Воровской закон, правда, запрещал жениться. Поэтому официально Роза стала женой младшего брата. А де-факто — первой дамой картельного семейства.
Система рухнула, когда Пашу взяли. Роза, как полагается женщине с характером, бегала по адвокатам, передавала радиостанции, устраивала царскую кормёжку за решёткой и даже почти вытащила мужа. Почти. Он умер в камере — то ли от цирроза, то ли от передоза. А дальше — классика. Одни говорят, Розу посадили. Другие — что она умерла. Третьи — что сбежала в США. У каждой баллады — своя развязка.
Елена и Макинтош: граната в кроватке и шрамы по любви
Он — криминальный барон Люберецкой ОПГ, она — продавщица духов. Познакомились в магазине, а потом всё пошло по накатанной: дикие драмы, шрамы, разбитые лица, бегство по тревоге. Однажды в детскую кроватку подложили гранату. Семейная рутина 90-х. Но Елена не ушла. Она таскала чемоданы, пряталась по квартирам, рожала детей и держалась за мужа, который мог быть убит каждую секунду.
Была ли она жертвой? Вряд ли. Скорее, соавтором сценария под названием «Жизнь с бандитом». Без вариантов и иллюзий.
Елена и Костыль: бутерброды в суде и ребёнок в клетке
Костя Борисов по кличке Костыль — авторитет с внушительным резюме. Когда его арестовали, у него нашли наркотики, дорогие часы и несколько килограмм уверенности. Его жена Елена не просто не отвернулась — она держала его за руку в суде, передавала бутерброды через решётку и даже протащила в клетку к отцу новорожденную дочь.
Семья? Да. Судьба? Тоже. Идеальный кадр для социальной рекламы — «настоящая любовь не ссылается на Уголовный кодекс».
Ирина Озёрая: бизнесвумен против братвы
Вторая жена криминального босса Геры Обезьяны, Ирина осталась не только вдовой, но и наследницей многомиллионной империи. Она пыталась сделать то, чего не смогли тысячи: легализовать деньги, построенные на крови. Её убили через несколько лет — как водится, посреди дня, на оживлённой улице. Женщине, не пожелавшей стать куклой в чужом спектакле, отомстили так, как умеют в её бывшей тусовке — тихо, точно, насмерть.
Оксана Гасанова: жизнь, кабриолет и шесть пуль
Жена тольяттинского миллионера Алика Гасанова, Оксана получила всё: фабрики, рыбкомбинат, кабриолет. А потом — смерть мужа, попытки удержать бизнес и любовника-киллера, который в итоге сам её застрелил. За 50 тысяч долларов.
Мораль? Не стоит быть слишком смелой в чужих играх. Особенно если ставки — не деньги, а жизни.
Афина и Костя Могила: цветы, бриллианты и неудавшаяся сказка
Костя Могила был тем, кого в фильмах называют «питерским крестным отцом». Ухаживал красиво: цветы, кольца, рестораны. Афина устояла — и, может, этим спасла себе жизнь. Одну из его любовниц едва не убили. Другую — спас случай. А самого Могилу в итоге расстреляли — 33 пули.
Любовь — это, конечно, прекрасно. Но иногда лучше остаться с цветами, чем лечиться от пули в плечо.
Марина и Лёша Солдат: романтика в стиле мокрушника
Она — психиатр. Он — штатный киллер с 12 убийствами на счету. Познакомились в соцсетях. Как мило. Марина носила ему передачи, ездила на свидания, верила в любовь. А когда поняла, кто перед ней — исчезла. С концами.
Даже для крепкой психики есть предел.
Япончик, Калина и легенда из бронзы
Вячеслав Иваньков по прозвищу Япончик — икона русского криминала. У него были жёны, любовницы, дети, поддельные справки и пулевое ранение в живот. Женщины его любили. В буквальном смысле — до смерти. Калина, одна из них, родила ему сына, штурмовала тюрьмы, кормила нарах дорогим коньяком. Когда он умер, одна вдова поспешила заявить права. Потом — другая. У каждой была своя версия, свой ребёнок, свой след в его биографии.
Какой сериал — столько сезонов, столько актрис, а один и тот же главный герой.
Мораль, которой нет
Все эти истории объединяет одно: в мире, где «любить вора» — значит делить с ним не только постель, но и кровь, предательство, тюрьмы, гранаты в люльках и пули в грудь, романтика приобретает совершенно другой вкус. Горький. Стальной. И абсолютно лишённый глянца.
Эти женщины не были просто жёнами. Они были сопричастными, соучастницами и соавторками. Кто-то из верности. Кто-то — из страха. Кто-то — по глупости. Но все они стали частью той эпохи, где за любовь платили не кольцом, а сроком. И если это не декабристки нового времени, то кто?