Серебристый свет луны проникал сквозь неплотно задёрнутые шторы в больничной палате. Андрей лежал неподвижно, глядя в потолок. Шестьдесят лет… почти шестьдесят. Не так много для обычного человека, но для него — целая вселенная историй, образов, перевоплощений.
— Помнишь, как мы снимали сцену в соборе? — прошептал он в пустоту комнаты, словно разговаривая с призраком прошлого.
Тогда, во Львове, летом 1979-го, он — двадцатилетний студент, впервые оказался по ту сторону кинокамеры. Мир замер в ожидании рождения нового героя.
Никто и подумать не мог, что этот простой парнишка из Киева, выросший в обычной семье, где отец-инженер работал над чертежами, а мать учила детишек грамоте, однажды станет символом целого поколения.
А ведь случилось именно так! Его взгляд — бездонный, пронизывающий до самой души, с каким-то особенным, нетерпеливым блеском — глядел с киноэкранов на зрителей от Калининграда до Владивостока, заставляя трепетать сердца миллионов девушек.
Рождение легенды
Он мог бы стать архитектором или художником — дар к рисованию проявился рано. Физико-математическая школа прочила ему будущее среди цифр и формул. Но однажды, в четыре года, маленький Андрей увидел фильм «Фанфан-Тюльпан»… И мир перевернулся.
— Может, всё-таки архитектура? Родители будут довольны, — сомневался он, разговаривая с другом перед поступлением.
— Андрюша, ты родился, чтобы играть. Не предавай себя.
Эти слова стали судьбоносными.
Киевский театральный институт имени Карпенко-Карого. 1980 год. Выпускник Андрей Харитонов только начинает свой путь… и тут же попадает на гребень волны. Режиссёр Николай Мащенко ищет молодого, яркого, неизвестного актёра для экранизации романа Войнич.
Кто мог представить, что этот юноша с тонкими чертами лица и пронзительным взглядом так идеально воплотит образ революционера Артура Бертона — человека, прошедшего через предательство, боль и перерождение в беспощадного Овода?
Львов. Съёмочная площадка. Атмосфера Италии XIX века. Камера. Мотор!
И вот он — уже не Андрей, а Артур. Юный, пылкий, безоглядно влюблённый в свои идеалы… а потом — израненный, ожесточённый, но несломленный Овод. Каждый кадр — откровение. Каждый взгляд — история.
— Он был как огонь — яркий, непредсказуемый, — вспоминала позже Анастасия Вертинская. — С ним на площадке было легко и вдохновляюще.
После выхода «Овода» Харитонов проснулся знаменитым. «Золотая Нимфа» в Монте-Карло за лучшую мужскую роль. Государственная премия. Слава. Признание.
Но что это значило для него самого?
За кулисами славы
Малый театр распахнул перед ним свои двери в 1984 году. Москва приняла киевлянина как родного. Сцена требовала иного мастерства, иной глубины, и он отдавался ей без остатка.
Инсаров в «Накануне» Тургенева… Жадов в «Доходном месте» Островского… Каждая роль — новый вызов.
А кино звало вновь и вновь: «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», «Человек-невидимка», «Тайна Чёрных дроздов»… Разные образы, разные жанры. Он мог быть кем угодно на экране — пламенным революционером, загадочным невидимкой, элегантным иностранцем.
Один из режиссёров говорил о нём: — Андрей мог репетировать сцену до изнеможения, пока не достигал идеала.
И это была правда. За внешней лёгкостью и естественностью его игры стоял титанический труд. Он не умел иначе. Не хотел иначе.
В 1991 году Харитонов сделал шаг в новую сферу — стал режиссёром. «Жажда страсти» — его первая работа — принесла специальный приз на «Кинотавре» и награды на других фестивалях. Он доказал, что может не только исполнять чужие идеи, но и творить собственные миры.
История любви, достойная экрана
Странно, как порой жизнь придумывает сценарии лучше самых талантливых драматургов…
Тринадцатилетняя девочка сидит в тёмном зале кинотеатра, затаив дыхание. На экране — прекрасный юноша с горящими глазами произносит пламенные речи. Артур Бертон. Овод. Герой.
Эта девочка — Ольга Смирягина. Тогда она и мечтать не могла, что спустя годы станет спутницей жизни человека с экрана.
Время шло. Подростковое увлечение не прошло — переросло в нечто большее. Ольга начала посещать спектакли в Малом театре, где играл Харитонов. Стояла у служебного входа среди других поклонниц. Но что-то в ней было особенное — то, что заставило актёра выделить её из толпы.
Сначала робкие приглашения на спектакли, где Андрей нет-нет да и поглядывал в зрительный зал, отыскивая её глазами. Потом — долгие разговоры за кулисами, когда он, ещё не сняв грим, делился с ней сокровенными мыслями о тайнах актёрской профессии, о великих фильмах прошлого, о снах и надеждах…
День за днём, встреча за встречей — юношеское восхищение Ольги таяло, уступая место чему-то более глубокому, настоящему. А восторженный трепет перед кумиром незаметно превратился в тихую, уверенную любовь к живому человеку.
— Знаете, — рассказывала потом Ольга, — когда мы впервые по-настоящему встретились, не как актёр и поклонница, а как два обычных человека, я с удивлением обнаружила — передо мной не выдуманный образ, а настоящий Андрей, который в жизни оказался даже интереснее, чем на экране… Тот же магнетизм, та же глубина, но без игры — настоящий.
Она работала в сфере информационных технологий — мир, далёкий от театральных подмостков и съёмочных площадок. Может быть, именно это и привлекло Андрея? Глоток свежего воздуха в мире, где все играют роли?
Их брак продлился более двадцати лет. У них не было детей, но была глубокая связь и понимание. Ольга никогда не устраивала сцен ревности, не требовала отчёта о каждом шаге — она понимала особенности его профессии и уважала его потребность в одиночестве.
— Больше всего на свете я люблю одиночество, — признавался Харитонов в редких интервью.
Иногда он уединялся в одной из своих квартир, чтобы побыть в тишине, поразмышлять, помечтать… А может быть, просто отдохнуть от необходимости быть «тем самым Харитоновым» — кумиром, звездой, легендой.
Последнее испытание
2018 год стал началом конца. Рак желудка — диагноз, звучащий как приговор. Шесть операций. Все заработанные деньги — на лечение.
Ольга была рядом до последнего вздоха, ухаживая, поддерживая, вселяя надежду.
— Он никогда не жаловался, — вспоминала она позже. — Даже в самые тяжёлые моменты говорил: «Всё будет хорошо».
В последние месяцы жизни боль стала невыносимой. Он отказывался от участия в телешоу — не хотел, чтобы зрители видели его слабым. Не хотел, чтобы ему собирали деньги, считая это ниже своего достоинства.
Но мир не оставил его в беде. Коллеги-артисты, Гильдия актёров, Театр Наций, Фонд «Артист», простые зрители — все протянули руку помощи.
23 июня 2019 года Андрей Харитонов ушёл из жизни, не дожив месяц до своего шестидесятилетия.
— Ушёл из жизни всеми любимый, талантливый и необыкновенно красивый человек, — сказала Ольга Смирягина в день прощания.
По его просьбе, прах был захоронен на Байковом кладбище в Киеве, рядом с родными. Последнее возвращение домой — туда, где всё начиналось.
Эхо бессмертия
Время идёт. На старых кассетах и дисках, в цифровых архивах и на интернет-платформах живёт вечно молодой Артур Бертон… Овод… Харитонов.
Ольга хранит память о муже. Заботится о его матери и двоюродной сестре, выполняя последнюю волю. Работает над изданием книги, в которую войдут киносценарии, рассказы и иллюстрации Андрея — ведь он был не только актёром, но и писателем, и художником.
Что остаётся после ухода человека? Следы его души — в созданных им образах, в воспоминаниях близких, в сердцах тех, кого он тронул своим искусством.
Андрей Харитонов ушёл. Но остался Овод — символ целой эпохи, воплощение романтического героя, чей талант и обаяние покорили сердца миллионов.
Возможно, где-то сейчас тринадцатилетняя девочка смотрит старый фильм и замирает, увидев пронзительный взгляд молодого революционера с экрана…
И эхо его голоса будет звучать, пока живы его фильмы. Пока люди способны сопереживать, любить, бороться за справедливость.