Именно такими словами — «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича», и характеризовали этого единственного советского партийного деятеля, что начал свою государственную деятельность еще при Ленине (Ильиче), а закончил уже при Брежневе (тоже Ильиче).
Это всем известный Анастас Иванович Микоян
Заслуг у него было немало — надо отдать должное. Практически именно Анастас Микоян стоял за созданием советской пищевой промышленности в далеких уже 1930-х годах.
Во время Великой Отечественной ему было поручено организация снабжения РККА, с чем он справился.
Принимал Анастас Микоян и самое активное участие в урегулировании знаменитого «Карибского кризиса 1962 года», когда мир реально оказался на пороге ядерной войны.
Именно после этого Микояна стали называть «величайший дипломат ХХ века».
Родился он уже на исходе XIX века, в 1895 году, в семье плотника. Жили бедно, перебиваясь нестабильными заработками отца и тем, что давало домашнее хозяйство.
С самых ранних лет Анастас уже был при деле — отец поручил ему пасти коз, что было делом совсем не таким и простым, как кажется. В гористой местности козы бегали по камням, а маленький мальчик-пастушок бежал за ними, сбивая ноги порой и в кровь, но родителям не жаловался.
Рядом стоял монастырь, куда Анастас с компанией ребят иногда заходил — интересно ведь! Там он увидел книги и попросил научить его грамоте. Один из монахов взялся за это, через несколько месяцев мальчик уже сносно читал и писал.
Дальнейшее желание учиться упиралось в деньги, которых у семьи не было. Бесплатно можно было учиться только в семинарии, что находилась в Тифлисе. Туда он и решил поступать. Юный Анастас в 10-летнем возрасте успешно сдал экзамены и стал семинаристом.
В семинарии было много книг, за годы учебы Микоян много читал, выучил русский язык, а также овладел немецким.
Читал он, в том числе и сочинения таких авторов, как Д.И.Писарев, Н.Г.Чернышевский, Н.А.Добролюбов, которые произвели на юношу сильное впечатление.
После начала Первой Мировой, вместе с несколькими друзьями Анастас Микоян записался добровольцем для участия в боевых действиях на Кавказском Фронте против турок в составе армянской добровольческой дружины. Успел принять участие в нескольких боях, но потом заболел малярией и был отправлен в госпиталь.
Находясь в тылу, Анастас ознакомился с рядом статьей Ленина, которые очень совпали с его взглядами, воспринял их, как это не высокопарно звучит, всей душой.
После этого без всякого сомнения Микоян вступает в ряды РСДРП, сказав при этом своей матери —
После Февраля 1917 года Микоян уже в Баку — по заданию партии большевиков. Он выступает перед рабочими нефтепромыслов с агитационными речами, говорит ярко, с революционным пылом.
В Баку Микоян познакомился со С.Г.Шаумяном, руководителем бакинского Совнаркома
Умный, волевой, харизматичный лидер Степан Шаумян произвел сильное впечатление на Микояна. Тот даже пытался подражать — стал носить прическу как у Шаумяна.
Ситуация складывалась непростая, турки пытались прорваться к нефтепромыслам Баку. Микоян снова на фронте борьбы с турками. Но силы были неравны, и вскоре турецкие подразделения подошли к Баку.
Далее была известная история с «бакинскими комиссарами», их арест, попытка со стороны Микояна с вооруженным отрядом освободить комиссаров.
Попытка удалась, Микоян сопроводил товарищей на пристань, все они сели на пароход и отплыли из Баку.
Но команда была из противников большевиков, пароход изменил курс и пришел в г.Красноводск, где власть была у меньшевиков и эсеров. По прибытии все были арестованы, в том числе и Микоян. 26-ть комиссаров, в том числе и Степан Шаумян, были отправлены в Ашхабад, где по дороге их расстреляли в песках, на 207-й версте.
Правда, с расстрелом комиссаров были какие-то мутные слухи вокруг Микояна.
Дело в том, что царский генерал-майор А.Е.Мартынов,
исполнявший в то время обязанности начальника штаба и контрразведки в войсках Центрокаспия, известен тем, что это он дал команду провести следствие, а затем и расстрелять «26-ть Бакинских комиссаров».
Так вот его дочь вспоминала (Мартынов эмигрировал и жил с семьей в США), что ее отец, слушая советское радио, очень злился, когда выступал именно Анастас Микоян. Мартынов говорил дочери —
«Самая сволочь была из них. Но я ему дал слово офицера, что если он поможет среди всех беженцев выявить большевистских деятелей, я сохраню ему жизнь».
Обстоятельства расстрела комиссаров стали известны еще в 1922 году, когда были опубликованы результаты работы специальной комиссии ВЦИК РСФСР. К Микояну вопросов не было.
Микоян тогда остался в тюрьме в Красноводске и был освобожден в феврале 1919 года.
В сентябре 1920 года его ждало первое партийное назначение — секретарем Нижегородского губернского комитета партии.
В Нижнем Новгороде Микоян руководил финансовым, продовольственным, земельным, лесозаготовительным, топливным, агитационно-пропагандистским и национальными отделами губкома. Кроме того, в сфере его ответственности были губернская газета и Союз молодежи.
Можно только представить весь объем работы! Но Микояна всегда отличала просто фантастическая трудоспособность!
Кстати, однажды произошел случай, который заставил Микояна поработать над своей речью. Она у него была правильной, но с очень сильным кавказским акцентом. И, как-то выступая перед рабочими Сормова, Микоян услышал — «Хорошо говорит, зажигательно! Жаль только, что не по-русски».
Это и заставило Анастаса Ивановича упорно работать над устранением акцента, что у него получилось.
После Нижнего Новгорода Микоян был направлен на Северный Кавказ — стал первым секретарем Северо-Кавказского крайкома партии. Был такой край до 1937 года. Столицей края был Ростов-на-Дону.
Приходилось много работать по восстановлению разрушенного хозяйства, работать с населением — немалое число местного населения воевало против Советской власти, еще хватало вооруженных банд. Надо было учитывать и менталитет местного населения, в том числе и в плане ношения холодного оружия.
Работа дала результат — обстановка стабилизировалась, постепенно дело в крае пошло на лад.
Когда был создан Наркомат внешней и внутренней торговли, Сталин хотел назначить наркомом Микояна. Они давно были знакомы.
Но внезапно Микоян уперся и отказался из Северо-Кавказского края уезжать в Москву. И хотя Сталин настаивал, Микоян долго отказывался и стоял на своем, но в конце концов согласился.
Работал он все также на износ, по воспоминаниям близких, часто домой приходил под утро. Интересным подтверждением здесь являются выдержки из письма Н.И.Бухарина Сталину от июня 1928 года —
«…Микоян ужасно выглядит. Мне даже шоферы говорят, что он так работает, что помрет … Мы его можем потерять совершенно неожиданно»
Но так тогда работали все руководители в стране. Проблем хватало, был создан Наркомат снабжения, который возглавил Анастас Микоян.
Практически с нуля стала создаваться советская пищевая промышленность. Строились мясокомбинаты, Московский стал носить имя самого Микояна.
Именно ему принадлежала инициатива по производству консервов, конфет, шоколада и еще целого ряда продуктов питания. Под контролем Анастаса Ивановича стали выпускать сыры — «Пошехонский», «Угличский» и другие.
К 1936 году в СССР уже работали 17 крупных мясокомбинатов, 10 сахарных заводов, 41 консервный завод, 9 кондитерских фабрик, 33 молочных и 178 хлебозаводов и еще множество других предприятий пищевой промышленности. Их запуск в работу во многом было заслугой Анастаса Микояна.
Летом 1936 года он поехал в двухмесячную командировку в США — для изучения опыта. После этой поездки в СССР началось массовое производство соков, лимонадов, готовых котлет и мороженного, внедрялось самообслуживание в столовых и кафетериях.
На улицах появилась реклама, к примеру — «Всем попробовать пора бы, как вкусны и нежны крабы» и т.д.
В эти же годы появилось и «Советское шампанское». В массовой продаже оно появилось в 1937 году, официально этот год и считается стартом массового выпуска именно советского шампанского.
Кстати, оно (как и вино) продавалось не только в магазинах, но даже в аптеках! Свидетельство — вот этот плакат
С именем Микояна связывают и выпуск первой в СССР кулинарной книги, знаменитой «Книги о вкусной и здоровой пище», впервые увидевшей свет в 1939 году —
Хотя, конечно, более известно издание 1954 года —
К слову — сам Микоян по воспоминаниям, совсем не был таким капризным в еде и каким-то гурманом. Он предпочитал простую еду, любил спаржу, овечий сыр, мацони, закваску которого заказывал в Армении. Любил жареную картошку, но ел ее совсем не часто и немного — следил за весом.
Вообще, Анастас Иванович следил за собой — рано бросил курить, много ходил пешком, регулярно занимался с гантелями, сидел на веслах, когда на даче брал лодку и на реку, с детьми.
… С началом Великой Отечественной Анастас Микоян был назначен председателем Комитета продовольственного и вещевого снабжения РККА. Это был очень важный пост — боеспособность Вооруженных Сил зависит не только от наличия вооружений и подготовки личного состава, но и от того, сыт ли боец, как одет-обут, особенно в зимнее время.
А тут, в связи со стремительным наступлением вермахта, огромное количество мобилизационных запасов оказались в районах, занятых гитлеровцами.
Помимо снабжения войск, предстояло заниматься эвакуацией продовольствия, сырья для этого, пищевого и текстильного оборудования и т.д. В восточных районах страны практически заново приходилось создавать производство. Фронту все требовалось, как говорится — еще вчера.
Было налажено производство концентрированных супов, каш, по инициативе Микояна создавались подсобные хозяйства для снабжения армии. К концу 1943 года в РККА их было около 5 тысяч, они обеспечивали военнослужащих овощами и картофелем.
Трое из пяти сыновей Анастаса Ивановича — Степан, Владимир и Алексей — пошли на фронт по достижении возраста.
Все они были военными летчиками. Это влияние младшего брата Анастаса Ивановича, знаменитого авиаконструктора Артема Микояна
Не обошлось без потерь в этой войне.
В воздушном бою 18 сентября 1942 года был сбит и погиб второй сын Анастаса Ивановича — Владимир Микоян. Ему исполнилось 18 лет…
Весной 1943 года Сталин поручил Микояну заняться формированием Резервного Фронта в районе Курской дуги. Фронт готовился, как дополнительные силы в случае прорыва гитлеровцев на Курском направлении.
Задачей Микояна было укомплектование вновь создаваемого фронта личным составом, вооружением, автотранспортом и прочим необходимым имуществом. Это было не так просто — в месте формирования фронта имелись большие проблемы, как сейчас говорят — с логистикой. Было много разрушенных дорог, линий электропередач, железнодорожные пути и т.д.
Но несмотря на трудности, Микоян справился со своей задачей, Резервный Фронт вскоре стал называться Степным и выполнил свое предназначение во время известного сражения.
Но пока сам Микоян был не то, что по макушку, а еще выше занят решением того большого круга задач, что перед ним были поставлены, его сыновья — Вано и Серго (соответственно 15 и 14 лет по возрасту) оказались невольными участниками известного«Дела волчат». Об этом есть статья на канале, адресую читателей туда, кто еще не прочитал.
Детей Микояна наказали, помимо нескольких месяцев, проведенных во внутренней тюрьме на Лубянке, у них был еще год высылки — в Таджикистан.
Микоян не заступался за детей, не просил о снисхождении — сам понимал, что они виноваты, вляпались. А вот у его супруги после всех переживаний начались проблемы с давлением, она стала терять слух.
После смерти Сталина 5 марта 1953 года Микоян был даже в числе тех, кто мог стать во главе страны. Но прекрасно понимал, что после грузина к власти должен прийти представитель коренной нации, славянин. Поэтому поддержал Хрущева в его претензиях на власть.
Но Микоян был первым, кто стал критиковать время Сталина. Он везде стал выступать, что, мол, был террор против населения страны, что «…все мы … были мерзавцами…» и т.д. Поддержал Хрущева ХХ съезде КПСС, возглавил комиссию Верховного Совета СССР по реабилитации граждан, которые, как говорилось, были «незаконно репрессированы».
В своих воспоминаниях, само название которых даже не должно и близко заставить читателя усомниться в правдивости изложенного — «Так было», Микоян описывал, как он, вместе с другими, чуть не силой заставили Сталина прийти в себя в первые дни после 22 июня 1941 года и вернуться к работе. Да и ГКО был создан при непосредственном участии Микояна. —
«…Сталин в подавленном состоянии находился на ближней даче в Волынском (в районе Кунцево) … На седьмой день войны фашистские войска заняли Минск. 29 июня, вечером, у Сталина в Кремле собрались Молотов, Маленков, я и Берия. Подробных данных о положении в Белоруссии тогда еще не поступило … Сталин позвонил в Наркомат обороны Тимошенко, но тот ничего путного о положении на западном направлении сказать не мог. Встревоженный таким ходом дела, Сталин предложил всем нам поехать в Наркомат обороны и на месте разобраться в обстановке.
В наркомате были Тимошенко, Жуков и Ватутин. Жуков докладывал, что связь потеряна, сказал, что послали людей, но сколько времени потребуется для установления связи — никто не знает … Сталин взорвался: «Что за Генеральный штаб? Что за начальник штаба, который в первый же день войны растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует?»
Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал состояние дел, и такой окрик Сталина был для него оскорбительным. И этот мужественный человек буквально разрыдался и выбежал в другую комнату. Молотов пошел за ним. Мы все были в удрученном состоянии. Минут через 5-10 Молотов привел внешне спокойного Жукова, но глаза у него были мокрые … Сталин был очень удручен. Когда вышли из наркомата, он такую фразу сказал: «Ленин оставил нам великое наследие, а мы, его наследники, все это просрали…» Мы были поражены этим высказыванием Сталина. Выходит, что все безвозвратно потеряно? Посчитали, что это он сказал в состоянии аффекта.
Через день-два, около четырех часов, у меня в кабинете был Вознесенский. Вдруг звонят от Молотова и просят нас зайти к нему. У Молотова уже были Маленков, Ворошилов, Берия. Мы их застали за беседой. Берия сказал, что необходимо создать Государственный Комитет Обороны, которому отдать всю полноту власти в стране. Передать ему функции правительства, Верховного Совета и ЦК партии. Мы с Вознесенским с этим согласились.
Договорились во главе ГКО поставить Сталина, об остальном составе ГКО при мне не говорили. Мы считали, что само имя Сталина настолько большая сила для сознания, чувств и веры народа, что это облегчит нам мобилизацию и руководство всеми военными действиями. Решили поехать к нему. Он был на ближней даче.
Молотов, правда, сказал, что Сталин в последние два дня в такой прострации, что ничем не интересуется, не проявляет никакой инициативы, находится в плохом состоянии. Тогда Вознесенский, возмущенный всем услышанным, сказал: «Вячеслав, иди вперед, мы за тобой пойдем», — то есть в том смысле, что если Сталин будет себя так вести и дальше, то Молотов должен вести нас, и мы пойдем за ним.
Другие члены Политбюро подобных высказываний не делали и на заявление Вознесенского не обратили внимания. У нас была уверенность в том, что мы сможем организовать оборону и сражаться по-настоящему. Однако это сделать будет не так легко. Никакого упаднического настроения у нас не было … Приехали на дачу к Сталину. Застали его в малой столовой сидящим в кресле. Увидев нас, он как бы вжался в кресло и вопросительно посмотрел на нас. Потом спросил: «Зачем пришли?» Вид у него был настороженный, какой-то странный, не менее странным был и заданный им вопрос. Ведь по сути дела он сам должен был нас созвать. У меня не было сомнений: он решил, что мы приехали его арестовать … 1 июля постановление о создании Государственного Комитета Обороны во главе со Сталиным было опубликовано в газетах.
Вскоре Сталин пришел в полную форму, вновь пользовался нашей поддержкой… »
Ну, прямо, как говорится — «Наш пострел везде успел!». И чтобы в ТОЙ КОНКРЕТНОЙ СИТУАЦИИ без Анастаса Ивановича делали бы остальные?…
Известно, Микоян был послан Хрущевым в составе комиссии во время событий в Новочеркасске. Тогда все закончилось расстрелом демонстрантов. Якобы Микоян был против применения силы, но настояли другие.
В 1992 году по факту расстрела было возбуждено дело Военной Прокуратурой, в том числе и против Микояна, но в связи со смертью фигурантов, дело было прекращено.
В 1960-х годах Микоян больше занимался делами международными. Он участвовал в ряде важных переговоров — с главами Индии и Китая, с президентами США — Кеннеди, Джонсон, Никсон. О нем хорошо отзывался генерал де Голль.
Именно Микоян был привлечен для урегулирования «Карибского кризиса» в октябре 1962 года.
Микоян вылетел в Вашингтон, потом на Кубу, вел долгие переговоры.
В это время он получил печальную новость из Москвы — скончалась его жена, Ашхен, с которой он прожил всю жизнь.
Для справки. Ашхен Туманян являлась троюродной сестрой Анастаса Ивановича. Но чувства были сильными и взаимными. А поженились они очень просто — уже будучи в Нижнем Новгороде Микоян написал письмо Ашхен, она приехала к нему. Тогда молодые просто объявили всем, что теперь они муж и жена, какой-то регистрации брака не было. Так и прожили 40 лет вместе.
… Руководство страны разрешило Микояну прервать переговоры и вылететь в Москву на похороны, но Микоян отказался — ситуация была очень непредсказуемой.
Кубинцы, которые до этого момента упорствовали (решение СССР и США принимали без учета их мнения), видя такой подход к решению международных дел, уступили и сняли свои возражения.
После отстранения Хрущева, Анастас Микоян оставался одной из влиятельных фигур в советском руководстве. Он мог спорить с Брежневым, что последнему не нравилось. И когда Анастасу Ивановичу исполнилось 70 лет, его с почетом отправили на пенсию.
И сразу наступила другая жизнь. Вчерашний властитель и очень влиятельный человек внезапно оказался мало кому нужен. Когда готовил книгу своих воспоминаний, то столкнулся с тем, что ему предлагали их переписывать, изменить, убрать что-то вообще. В духе времени, как говорится. И никаких возражений с его стороны в расчет не принимались.
Осенью 1978 года Анастас Микоян сильно простудился и заболел — воспаление легких. В результате осложнений, организм не справился и 21 октября 1978 года в возрасте 82 лет Анастас Иванович Микоян, политический долгожитель СССР, скончался.
Согласно завещания, похоронен на Новодевичьем кладбище, рядом с могилой жены.
Про Анастаса Микояна в народе говорили, уже в 1970-е годы, помимо той известной фразы, что вынесена в заглавие статьи, что еще он смог остаться сухим, проскочив мимо струек дождя.
Работал он много, на износ, но при этом очень следил за складывающейся обстановкой, не лез на рожон, был очень исполнительным, поддерживал первого руководителя, независимо, кто был — Сталин, Хрущев, Брежнев (когда приходил к власти). Так и оставался в руководстве страны на протяжении десятков лет.
Но очень за многое, что делал Микоян, страна ему благодарна, особенно в плане пищевой промышленности. Знаменитая «докторская колбаса» (настоящая) — тоже его заслуга.