Натуральный берёзовый сок стал таким же символом советской эпохи, как эскимо или торт «Птичье молоко». С 1930-ых годов он начал выпускаться в промышленных масштабах и сразу полюбился детям и взрослым. Первым нравился его сладкий вкус, вторым – низкая цена и практичная тара. «Весенний» напиток продавали в трёхлитровых банках, которые покупатели использовали потом в хозяйстве. И если горожане с большой охотой разбирали полезный природный нектар, то вот деревенские жители воротили от него нос и не спешили тратить деньги. Почему? Расскажем в этой статье.
История советского магазинного сока началась в 1930-ых годах с командировки нарком пищевой промышленности Анастаса Микояна в США. Во время визита Микоян заметил, что американцы на завтрак пьют готовый апельсиновый сок. Посчитав это привычку полезной для здоровья, нарком решил принести её и в советский быт. Дефицитные апельсины на производстве заменили более доступными продуктами: томатами, морковью, тыквой, яблоками, грушами, сливами и виноградом. Последние три сырья нравились большинству потребителей, остальные предпочитали гурманы. Но любимчиков тех и других граждан стал, конечно, берёзовый сок.
О пристрастии русских к этому напитку было известно давно. Его добывали ещё во времена древней Руси. В период первых оттепелей, когда в стволах начиналось сокодвижение, наши предки надламывали берёзовые ветви или надрезали кору, затем собирали в специальные ёмкости вытекающую из прорези жидкость. С одной берёзы за сутки можно было получить два-три литра сока (с особенно крупного дерева – семь литров). Особой популярностью в те времена пользовалась сладковатая слабоалкогольная берёзовица, которую изготавливали путём брожения сока. До появления кваса в X-XI веках она считалась основным русским напитком.
В СССР берёзовый сок, обогащённый витамином B6, можно было собирать более щадящим для дерева способом. В стволе дрелью высверливали неглубокое отверстие и вставляли в него специальный наконечник, из которого капали «берёзовые слёзы». После наполнения ёмкости в дырочку вставляли смазанную садовым варом веточку, которая закупоривала «ранку» и предотвращала заражение и гибель дерева. И хотя Есенин воспел Россию как «страну березового ситца», это дерево не росло на нашей земле в таком количестве, чтобы обеспечить натуральным сырьём массовое производство.
Чтобы напоить страну лесным нектаром, ежегодно нужно было вытягивать соки из восьми-девяти миллионов деревьев. Такого количества «угодий» в СССР не было. Поэтому на прилавки попадал не тот сок, который привыкли пить его исконные добытчики. Настоящий берёзовый сок имел мутный цвет и обладал специфичным «смолистым» привкусом и ароматом спиленного дерева. Магазинный же всегда был кристально прозрачным и сладковато-кислым. Это была «березосодержащая жидкость», которую получали путём смешивания натурального продукта (всего 10-15%) с водой, сахаром и лимонной кислотой.
Стандартам ГОСТа соответствовало лишь «древесное сырьё», которое поставляли на производство. Что с ним происходило дальше на заводе уже было на совести технологов и директоров. И хотя участники ансамбля «Песняры» пели о том, что родина щедро поила граждан берёзовым соком, на деле советские покупатели довольствовались дешёвым суррогатом. Самым натуральным напитком в Союзе был нелюбимый многими томатный сок. Со временем актуальной стала пословица: «Березовицы на грош, а лесу – на рубль изведёшь». Подорожание цен на сырьё привело к сокращению производства берёзового сока. Даже сейчас приобрести натуральный лесной напиток (даже восстановленный) не так-то просто.