Побывав в составе нескольких вокально-инструментальных ансамблей, певец Николай Расторгуев не подозревал, что путь к статусу любимца всей страны откроется для него через новый проект, рождённый на рубеже эпох. В 1990 году подзабытое словечко «Атас!» вдруг снова зазвучало актуально. На эстрадный небосклон взошла звезда группы «Любэ».
До своего звёздного часа Николай Расторгуев, который родился в подмосковном Лытаркино 21 февраля 1957 года, успел и какое-то время поучится в институте лёгкой промышленности, и поработать слесарем, и пройти школу нескольких советских ВИА, но в первые лица так и не выбился.
На дворе уже была новая эпоха. «Лейся, песня» и «Здравствуй, песня» уже не поспевали за стремительно изменяющимися реалиями шоу-бизнеса. Требовались иные подходы, лица и песни.
В 1989 году продюсер Игорь Матвиенко вместе с поэтом Александром Шагановым учредили проект с уклоном в пародийную военно-державную эстетику. Чтобы лихо, брутально, задушевно, по-нашему, по-дворовому…
Интуиция не подвела: лучшим претендентом на роль вокалиста стал подмосковный крепкий парень со сценическим опытом — Николай Расторгуев. В армии он не служил (не прошёл медкомиссию), но замечательно вжился в образ свойского парня в гимнастёрке.
Кстати, выигрышный для Николая Расторгуева имидж появился с подачи Аллы Пугачёвой. Перед выступлением «Любэ» в «Рождественских встречах» певица предложила солисту примерить военную форму, найденную где-то в залежах реквизита «Мосфильма».
«Любэ» отличались от «Ласкового мая» в сторону брутальности, мужественности и народности тема. Они могли посоветовать Америке не валять дурака, пели про неизбежный дембель, самоволочку и трамвай-пятёрочку, походили одновременно на представителей силовых структур, героев исторического фильма и люберецких уличных пацанов.
А в запасе у них была бронебойная песня, написанная Александром Шагановым на основе сюжета фильма Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя». «Глеб Жеглов и Володя Шарапов за столом засиделись не зря…» Контакт с публикой налажен с первых слов!
На написание текста Александр Шаганов натолкнула разруха, царившая тогда в стране: «Я её придумал после похода в привокзальное кафе, где был разбавленный кофе и яйца под майонезом». В «Атасе» каждый мог приметить реалии не самой радостной повседневности: «Хлеба нет, а полно гуталина, да глумится горбатый главарь».
А дальше — припев, который можно петь хором хоть бандитам, хоть милиционерам, хоть новым нэпманам-кооператорам: «Атас! Эй, веселей, рабочий класс. Атас! Танцуйте, мальчики, любите девочек! Атас! Пускай запомнят нынче нас! Малина-ягода, атас!»
И пусть Жеглов и Шарапов — блюстители закона с наградами, их образы лишены глянца и поданы слегка иронично: «После мирного дня трудового будь спокойна, родная страна!»
Современные молодые люди могут и не понять, что за загадочное слово выкрикивает Николай Расторгуев в раннем хите «Любэ». Но в 1980-е и 1990-е его знал каждый. Атас — сигнал тревоги, предупреждение об опасности. Стоять на атасе могли и играющие в казаков-разбойников школьники, и реальная шпана, и вообще кто угодно, если речь шла о рискованном деле с риском провала.
По-хозяйски расхаживающий по сцене Николай Расторгуев в гимнастёрке, галифе и кирзачах, зычно выкрикивающий «Атас», стал символом своего времени. И если первый альбом, вышедший в магнитиздате, оптимистично назывался «Мы будем жить теперь по-новому», то второй своим названием уже напрямую отсылал к ностальгии и консервативным ценностям: «Кто сказал, что мы плохо жили?..»