В Штатах, ближе к концу 50-х, один прозорливый менеджер выстроил для своего артиста систему, генерирующую нескончаемый доход. И это при том, что его клиент и без того купался в лучах славы, а его записи били рекорды продаж, весьма внушительные по тем временам. Но новоиспечённая схема превратила певца ещё и в звезду экрана – он исполнял ведущие роли в незамысловатых кинолентах, попутно создавая для них музыкальное сопровождение. Эти же композиции, выпущенные отдельными альбомами, лишь усиливали его и без того ошеломительный успех. За кулисами этого триумфа стоял полковник Том Паркер, а главным действующим лицом был, конечно, Элвис Пресли. Благодаря их новаторскому подходу, этот безотходный конвейер безостановочно работал почти десятилетие, заражая своим примером и других музыкантов.
В Советском Союзе тенденция приглашать известных эстрадных исполнителей в киноиндустрию пришла значительно позже. До этого актёры справлялись сами (или с помощью певцов-дублёров), но это не стало широко распространённым явлением. Тем не менее, появились фильмы с участием Пугачёвой («Женщина, которая поёт») и Ротару («Душа»). Позже на экранах появился и нынешний иноагент Андрей Макаревич («Начни сначала»).
Однако в эпоху позднего Советского Союза появился артист, которому, как выяснилось, вполне реально было занять место советского Элвиса Пресли. Иными словами, он обладал потенциалом добиться признания как на музыкальной сцене, так и в кинематографе. К сожалению, советский кинематограф тех лет сильно уступал голливудской киноиндустрии, а судьба отмерила музыканту слишком мало времени. Речь идёт о Викторе Цое, основателе, фронтмене, лидере и авторе всех композиций легендарной рок-группы «Кино».
«Перемен требуют наши сердца!»
С началом горбачёвских преобразований советская рок-сцена получила возможность выйти из тени, однако официальное признание не поспевало за популярностью, особенно это касалось группы «Кино», которая продолжала распространять свои записи на кассетах. Тем не менее, даже без официальных релизов от «Мелодии», у группы было огромное количество поклонников. Именно поэтому участники «Кино» стали одними из героев документального фильма Алексея Учителя «Рок», а позже исполнили свою песню в фильме Сергея Соловьёва «Асса».
Примечательно, что сцена с этой композицией казалась инородным элементом в фильме о подпольных предпринимателях, любви и рок-музыкантах, не связанным с основным сюжетом, представляя собой просто музыкальный номер для титров. Однако после выхода «Ассы» Цой и его группа обрели всесоюзную известность, а песня «Перемен» стала одним из ключевых символов той эпохи.
Казалось бы, такой успех после одной сцены должен был привлечь внимание других режиссёров, но всё сложилось одновременно проще и сложнее. В то время у Соловьёва во ВГИКе учились студенты из Казахстана, и Госкино этой республики предложило одному из учеников Соловьёва завершить проект под названием «Игла», в который уже были вложены значительные средства «Казахфильмом». Этим студентом был Рашид Нугманов, имевший в своём портфолио лишь короткометражный фильм о ленинградском роке, отмеченный призом на Московском кинофестивале. Вероятно, руководство киностудии столкнулось с серьёзными проблемами, поскольку Нугманов получил остатки бюджета и полную свободу действий в отношении выбора актёров и переработки утверждённого сценария. И он воспользовался этой возможностью в полной мере.
«Пусть я и не профи, но зато искренний»
Впоследствии Нугманов гордился тем, что в «Игле» не было задействовано профессиональных актёров.
И это правда: Виктор Цой был кем угодно, но только не профессиональным актёром. Впрочем, этого и не требовалось – в кадре музыкант оставался самим собой, и для режиссёра этого было вполне достаточно, чтобы создать образ загадочного Моро, прибывшего, чтобы взыскать долг с некоего Спартака (роль исполнил Александр Баширов, студент ВГИКа, ранее запомнившийся по фильму «Асса»).
Подругу Моро, девушку по имени Дина, ставшую наркоманкой, сыграла Марина Смирнова, в то время близкая подруга гитариста группы «Кино» Юрия Каспаряна. Эта роль стала для неё дебютом в кино, и, по сути, единственной. Главного антагониста фильма, хирурга Артура Юсуповича, согласился сыграть Пётр Мамонов, лидер группы «Звуки Му». Даже оператором на съёмках «Иглы» стал человек без специального образования – Нугманов пригласил своего брата Мурата, который также являлся студентом ВГИКа.
К слову, учитель математики из алма-атинской школы, известный как неформал «Архимед» (Архимед Искаков), пригласил Цоя к своим ученикам. Цой дважды посетил школу, исполнил свои песни и пообщался с детьми. В память об этом событии свидетельствует табличка, закреплённая на двери класса.
Сюжет фильма претерпел значительные изменения, чтобы подчеркнуть загадочность центрального персонажа и отразить образ героя того времени. Моро, сыгранный Цоем, во многом напоминает Брюса Ли, особенно благодаря восточной внешности музыканта.
«Харизматичный бездельник»
В книге Александра Павлова «Сто одиннадцать опытов о культовом кинематографе» акцент сделан на западных фильмах, в то время как советским картинам уделено лишь несколько страниц, среди которых заслуженно находится и «Игла».
Если бы «Игла» вышла на экраны сегодня, её, вероятно, отнесли бы к категории авторского кино, и она вряд ли вызвала бы такой фурор, как в конце 1980-х. Изначально и тогда не было никаких повышенных ожиданий, и события развивались постепенно. После премьеры «Ассы» в апреле 1988 года фильм Соловьёва вышел в прокат, но не имел особого успеха: за год его посмотрели 17,8 миллиона зрителей, что значительно меньше, чем у более «перестроечных» картин, таких как «Меня зовут Арлекин», «Холодное лето пятьдесят третьего…» или «Воры в законе». Поэтому и казахская премьера «Иглы» в сентябре прошла без особого ажиотажа. Однако выпуск «Мелодией» «киношного» альбома «Ночь» тиражом в два миллиона экземпляров в том же году, в совокупности с другими факторами, привёл к тому, что к московской премьере 9 февраля 1989 года «Игла» стала восприниматься как триумф Цоя, что и было первоначальной задумкой Нугманова.
Безусловно, в некоторых моментах Цой кажется самовлюблённым и даже немного грубым. Но в основном фильм состоялся благодаря игре Виктора Робертовича, который создал образ харизматичного, мужественного молодого человека без определённого рода деятельности – того самого ‘бездельника’, которого музыкант описывал в своих песнях, – отмечает Павлов в своей работе.
«Отражение своего времени»
В конце 1989 года, когда журнал «Советский экран» составлял годовой рейтинг, группа «Кино» и её фронтмен уже имели общенациональную известность, что и отразилось в итоговых результатах. Фильм «Игла», хоть и занял лишь восьмое место (победителем стала «Интердевочка»), принёс Цою звание лучшего актёра, оставив позади признанных профессионалов. Кассовые сборы были менее впечатляющими, однако 15,5 миллионов зрителей в первый год проката – достойный показатель для независимого кино.
Павлов убеждён, что трагическая смерть Виктора Цоя лишь укрепила культовый статус фильма.
Прошло немногим больше года между премьерой «Иглы» и трагической автокатастрофой, оборвавшей жизнь музыканта 15 августа 1990 года. После гибели Цоя фильм был перевыпущен, и, по некоторым оценкам, его посмотрели около 30 миллионов зрителей. Сегодня же «Игла» воспринимается прежде всего как свидетельство ушедшей эпохи, времени больших возможностей, но и упущенных шансов. Вероятно, повторить успех «Иглы» не представляется возможным, о чём свидетельствует неудача фильма «Игла Remix», выпущенного Нугмановым в 2010 году.